Приключения Бэзила Скуридайна

Приглаживая растрепанные волосы, в кабинет тихо вошла Джейн и скромно села на краешек стула рядом с сэром Джоном Грином. Чернота под глазами и сильно покрасневший нос говорили о том, что она не спала, оплакивая бабушку Марго.

— Сэр! Мисс! Я собрал вас для того, чтобы огласить волю покойной, как она указала в своем завещании! — громко объявил нотариус.

При слове «покойной» из глаз Джейн опять брызнули слезы. Нотариус, подождав, пока девушка справится со слезами и приложит платок к глазам, нудным и скучным голосом приступил к чтению завещания. Вначале завещания шло перечисление всего того, чем она решила облагодетельствовать своих слуг. То были ткани, скатерти, полотенца, простыни, зеркало, ларцы и коробочки для хранения мелких вещей и даже павлиньи перья. Озабоченная спасением души дворника Питера, известного своим пристрастием к горячительным напиткам, она даровала ему молитвенник, для служения Господу. Указывались также суммы денег, которые должны были быть розданы не только дворовым, но и страждущим из приютов Пресвятой Девы Бедлема и Святого Фомы в Саутуорке с условием, что эти несчастные будут молиться за упокой ее души. Часть денег жаловалась священникам церкви Святого Павла.

Зачитываемые суммы были мизерной частью состояния леди Грин, которое по договору, в золотых слитках хранилось в королевской сокровищнице. Сэр Джон с удовольствием констатировал в голове этот факт и с нетерпением ожидал, когда нотариус перейдет к главной части завещания, касающегося его и внучки. Джейн же, подавленная горем, была равнодушна к происходящему.

От непрерывного чтения у нотариуса запершило в горле, и он попросил воды. Промочив горло, нотариус приступил к оглашению основной части. Сэр Джон Грин слушал его, открыв рот. Все свое огромное состояние, поделив на две равные части, Маргарет завещала ему и внучке. Поморщившись, Джон Грин воспринял это как должное. Так велики были эти денежные суммы! «Конечно! Молодая девица не заслужила такого богатства, но бог с ней и чудачествами Маргарет, меня вполне устроит завещанное!» — снисходительно подумал он и встал со стула, чтобы получить из рук нотариуса дорогую бумагу.

— Не спешите сэр! — строго посмотрев на наследника, предупредил нотариус. — Это не все. Я еще не зачитал условия, при которых вы становитесь обладателем наследуемой части состояния.

Согласно воле покойной, сэр Джон Грин, мог получить свою долю только в том случае, если его внучка не достигнув тридцатилетнего возраста, выйдет замуж за благородного джентльмена, и будет иметь титул «леди». Те же условия были для Джейн. В случае их невыполнения внучка леди Грин получала всего лишь небольшую пенсию на содержание и то лишь до замужества, а сэр Джон Грин оставался бы без всего — огромное богатство леди Маргарет завещалось приходу церкви Святого Павла! И это был не конец завещания. Его последние строки леди Маргарет разрешала огласить только через год после ее смерти!

Негодованию сэра Джона Грина не было предела. «Не простила измену! С того света отомстила! Как я выдам Джейн замуж за дворянина, ведь у нее характер Марго? По указке она никогда не женится, потому что ждет своего нищего русского!» — сначала возмутился он. Но потом, поразмыслив, остыл: — «Ничего! За ее приданым сбегутся аристократы со всей Англии! Кого-нибудь выберет! А любовь к русскому пройдет, как и у ее бабки. Ведь у Марго, до замужества тоже был какой-то ненаглядный! Тем более о нем давно уже ни слуху, ни духу. Пропал где-то в морских пучинах!».

Джейн на бабушку не обиделась. Она проживет без ее денег! Лишь бы Василий вернулся. Вместе они не пропадут!

А время шло. Горе сэра Джона Грина так бросившееся в глаза родственникам на похоронах леди Маргарет, вскоре куда-то улетучилось. На сороковой день в доме Гринов появилась женщина, лет на тридцать моложе старика Грина. Правильные черты лица, большие карие глаза, белая кожа лица в обрамлении каштановых вьющихся волос делали ее по-своему красивой. Пышная грудь, на которой почти горизонтально лежал золотой крест, тонкий стан, бесстыдные крутизна бедер и округлость зада, чувствуемые даже под слоем ткани нескольких надетых юбок притягивали к ней нескромные взгляды мужчин. К тому же она была со вкусом одета в дорогие одежды. Золото, самоцветы и жемчуг украшали красавицу. Звали ее Эмма Генри. Она, также как и Джон Грин была одинока. Год назад, ее муж, барон Генри, приятель сэра Джона Грина по карточным играм, умер от старческой немощи. Что сблизило шестидесятилетнего старика и молодую женщину? Несколько простых обстоятельств. Во-первых, старое знакомство Грина с ее мужем. Во-вторых, то, что Эмма любила жить на широкую ногу и при жизни почти разорила своего покойного мужа. Очевидно, оставшаяся одной молодая и красивая женщина очень нуждалась в покровительстве мужчины, пусть пожилого, но щедрого на богатые подарки, коих от молодых невозможно было дождаться.