Приключения Бэзила Скуридайна

На улице было невыносимо жарко, а в помещении сакристии[8] стояла прохлада. Сняв казулу[9] и повесив ее на крючок, отец Игнасио, крупный, лысый и большеголовый, с кустистыми густыми сходящимися на переносице бровями над маленькими острыми глазками, священник прихода Святой Девы Лореттской взялся за ворот альбы[10]. Пожелтевшая, когда-то белоснежнаю льняная альба с трудом стягивалась с промокшей от пота сутаны. За три года пребывания в Новой Испании, отец Игнасио сильно располнел и церковные одежды для проведения литургии, выданные ему при назначении в приход, стали малы. Правда, год назад он получал деньги на новые, но они как-то незаметно разошлись на другие цели.

Наконец, священник справился с альбой. Повесив ее рядом с казулой, отец Игнасио с удовольствием опустился на стул рядом со столом, на котором лежали, принесенные им с амвона литургические книги. «Наконец-то! — радостно подумал он, — литургия проведена, день прошел, можно отдохнуть!». Взгляд его нечаянно скользнул по мокрой альбе и настроение священника опять испортилось. «Где взять на нее деньги?». Отец Игнасио грустно вздохнул. Складки жира на животе под сутаной разгладились, показав тугие дынеобразные формы, того, что скрывалось под ними, и снова улеглись на свои привычные места.

По поводу отсутствия денег, отец Игнасио лукавил. Жил он хорошо. Церковное братство, которое он создал по совету епископа де Сантеса, приняв приход, обеспечивало ему такое положение. В каждый день празднования какого-либо святого, члены братства выплачивали ему 4,5 песо, что равняется жалованью, которое обычно положено хору, поющему церковную обедню. Подобные сборы выплачиваются и за проповедь, которая в том лишь и состоит, что к прихожанам он обращается с несколькими словами хвалы святому. После этого верующие платят необходимую сумму за участие в крестном ходе в честь того или иного святого, за свечи и ладан. Все это оплачивается наличными. К этому добавляется еще и подарок, который индейцы обязаны преподнести священнику, как правило, при праздновании дня каждого святого; этот подарок, как правило, состоит из двух-трех десятков кур. Вместо них могут быть цыплята, морские свинки, яйца или даже поросенок. Сам индеец и его семья от таких даров питаются одними маисовыми лепешками. Индеец, который не смог вырастить достаточное количество домашних животных для подношения установленного дара, должен их в таком случае в обязательном порядке покупать, а если у него нет денег, то он оказывается вынужденным занять их в долг. Чтобы дары были постоянными и полными, каждый год, по окончании праздничной проповеди отец Игнасио зачитывает написанные на листе бумаги имена тех, кто должен быть слугами и казначеями этого празднества на следующий год. Тех, кто не соглашается с этим, принуждают к согласию наказанием плетьми и розгами так, что когда наступает их день, они выкладывают деньги без малейшего промедления.

Особенно приятен для отца Игнасио ноябрь, месяц поминовения умерших. В это время, индейцы должны сделать церкви подношения, такие же, как по праздникам в честь святых. Эти подношения кладутся на могилы. В то время как падре произносит молитвы по усопшему, его слуги собирают принесенные дары. Это продолжается в течении всего ноября, и, чтобы не упустить даром ни одного дня в этом месяце, отец Игнасио заранее распределяет их среди крупных имений и небольших селений прихода. Индейцы из этих имений и селений собираются в отведенный им день, чтобы принести дары. Кроме подношений они оплачивают приходские расходы на подаяния.

Каждое воскресенье отец Игнасио читает прихожанам наставление перед мессой. За это, все индианки должны ему принести яйцо или взамен, что-либо равноценное, а каждый индеец вязанку дров. Подростки и дети также не должны забывать отца Игнасио. Они каждый вечер должны приносить ему сноп травы, величина которого определяется их силенками. Эта трава идет на корм вьючным животным и другой домашней живности в доме отца Игнасио.

При таком обеспечении, отцу Игнасио нет необходимости тратиться на что-либо. А излишки, он, со своими слугами отправляет продавать в города Мерида и Кампече. Это ему приносит доход от 5 и более тысяч песо в год.

«Придется потерпеть, еще послужит! — все же решил он, — а пока отдать Лусии, чтобы постирала!». При воспоминании о Лусии, настроение падре снова поднялось. Он жил с ней, молодой индианкой, которая прислуживала ему. Грех конечно, священнику не соблюдать целибат — обет безбрачия! Но как удержаться от него, когда она так соблазнительно виляет округлым задом и бедрами перед твоими глазами. Бог простит ему этот грех, за его труды на ниве господней!

За дверью послышался шорох. «А вот и она!» — радостно решил падре.

— Лусия! Козочка моя! — игриво позвал он служанку и приготовился обхватить ее за бедра, как только она войдет.