Приключения Бэзила Скуридайна

Через несколько минут, сидя верхом, он уже подстегивал плеткой животное не желающее проявлять в такую жару прыть даже под градом ударов своего седока и лениво плетущееся по дороге к хозяйству энкомендеро Октавио Пабло де Кордова, владельца плантаций сахарного тростника, на которых гнули спину несколько сотен индейцев и черных рабов. Впрочем, вроде бы свободные индейцы мало, чем отличались у него от своих черных собратьев. Октавио де Кордова считал, что индейцы по своей природе ленивы и порочны, трусы и бессовестные лжецы. Они идопоклонники и развратники. Их главная забота — жрать, пить, поклоняться своим истуканам и совершать животные бесстыдства. А поэтому, главная задача дона Октавио, отучить их от всего этого трудом и наказаниями. За малейший проступок индейца в своем хозяйстве он мог приговорить к 50 ударам плетью, посадить в специально построенный для этого застенок, подвергнуть пыткам, морить голодом. Отец Игнасио был лучшим другом хозяина плантации потому, что одобрял его действия во всем, что касалось индейцев. Кроме того, чего говорить, была у него страсть к обильным возлияниям в компании славившегося на всю округу своим хлебосольством энкомендеро[11].

Дорога к асьенде Октавио, заняла немного времени. Встретивший отца Игнасио черный до синевы старый раб Педро, кланяясь, взял за поводья его мула и отвел в тень навеса хозяйственного двора. По видимому, хозяина, высокого стройного мужчину, лет сорока, с высокомерным, брезгливым выражением лица, о прибытии падре уже предупредили, потому что он сам вышел на веранду дома встречать гостя. Увидев тяжело идущего, мокрого от пота, отмахивающегося от надоедливых насекомых священника, Октавио осклабился в кривой усмешке:

— Падре! Какие важные дела, толкнули тебя в дорогу в такую жару? Неужели нельзя было дождаться вечерней прохлады?

— Нам нужно поговорить, Октавио! — не ответив на вопрос, заявил отец Игнасио.

Октавио, широким жестом руки хлебосольного хозяина, пригласил отца Игнасио пройти в манящий прохладой полумрак покоев дома. Там, по приказанию хозяина, две проворные индианки, усадив падре за стол, стянули с него сутану, оставив, в чем мать родила, переодели в сухую длинную нательную рубаху. Падре не заметил, как перед ним появился большой медный поднос, с фруктами, графином молодого красного вина и двумя глиняными кружками, принесенный услужливым мальчишкой негром.

— За встречу падре! — разлив вино по кружкам, предложил Октавио и, показав ходящий по горлу острый кадык на тощей шее под остроконечной бородкой, опорожнил свою.

Отец Игнасио с трудом удержался от того, чтобы не поддаться искушению.

— Игнасио! — удивленно вытерев усы широким рукавом просторной шелковой рубахи и выпучив глаза на священника, воскликнул хозяин. — Ты, что? Не уважаешь меня?

— Послушай меня Октавио! — как можно мягче произнес отец Игнасио, зная вспыльчивый характер Октавио. — Я уважаю тебя, но сначала позволь мне задать один вопрос!

— Пусть будет так! — неохотно согласился Октавио. — Я слушаю тебя падре!

— Октавио! Нет ли в твоем хозяйстве или твоих друзей ранчеро работников иностранцев?

Октавио недоуменным взглядом уставился на священника:

— Клянусь потом Господа нашего, нет! А к чему это ты?

— Рядом с хижиной индейца Матео Омечтотцина люди видели блондина с голубыми глазами!

— Они ничего не перепутали падре?

— Нет!

— Откуда он здесь?

На покрасневшем от вина лице плантатора отобразился непонятный мыслительный процесс.

— Постой! Постой! — сказал он сам себе и ничего не объясняя, покинул священника.

Вернулся Октавио с листом бумаги в руке.

— Вот ключ к разгадке! — произнес он, помахав листом перед лицом падре. — Это циркуляр губернатора провинции Юкатан, который доставили мне позавчера. В нем содержится предупреждение о возможном появлении на берегу английских пиратов. Неделю назад, наш доблестный флот, в ожесточенном сражении захватил их корабль! Часть англичан, как стая трусливых крыс успела сбежать на берег и скрыться в лесу! За их поимку обещано высокое вознаграждение! Скорее всего, ваш блондин падре, ни кто иной, как пытающийся скрыться от справедливого возмездия английский еретик. Я думаю, чтобы его схватить, много людей не надо. Эта протестантская собака уже, наверное, трясется от страха. Достаточно будет наших друзей ранчеро Риккардо и Лоренсо. Я немедленно пошлю слуг к ним. Вечером, когда спадет жара, мы повяжем англичанина. Заодно накажем за укрывательство этого негодяя Матео и его семью. Как ты считаешь падре?

— Безусловно, они заслуживают наказания! — согласился отец Игнасио. — Только будьте осторожны, возможно, англичанин вооружен!

— Не беспокойся падре, мы его возьмем «тепленьким»! Может с нами, отец Игнасио? Потешимся над дочкой индейца, да и его женой не грех воспользоваться! Она еще ничего!

— Голова что-то болит! — отказался Игнасио. — Вы уж как — нибудь без меня повеселитесь!

— Ну, тогда выпей вина и пройдет твоя голова! — добродушно посоветовал Октавио, перед тем как уйти во двор, чтобы отдать распоряжения своим слугам.