Приключения Бэзила Скуридайна

— Молчишь собака! — заорал на него плантатор. — Ты сам сделал выбор. Я тебя еще подпалю огоньком! А сейчас посмотри, как мы, на твоих глазах, позабавимся твоей женой и дочерью! Лоренцо и Риккардо начинайте!

Риккардо, держащий Марию, вырывающуюся из его рук, попытался повалить ее на землю, а Лоренцо, схватив за длинные, отливающиеся перламутром волосы парализованной ужасом происходящего Нинью, потащил ее в хижину.

— Оставьте девочку! — диким голосом кричала Мария, вырываясь из рук насильника. — Ей еще нет двенадцати!

— Куда ты ее волочишь Лоренцо! Покажи, на что ты способен прямо здесь! — не обращая внимания на ее крики, хохотал Октавио. — Но я бы, пожалуй, занялся его женой!

В тот самый момент, когда Лоренцо, сорвав юбку с Ниньи, попытался исполнить желания своей гнусной похоти, а Риккардо и подоспевший ему на помощь Октавио, смогли совладать с Марией, сердце скрывающегося в зелени дерева Василия не выдержало. Он спрыгнул с дерева и бросился на помощь девочке. С носка, ногой, Василий ударил в лицо ее насильника. Тот отлетел в сторону, а Скурыдин, нанеся несколько ударов кулаками, разбросал борющихся с Марией Октавио и Риккардо.

Опомнившийся Лоренцо, выхватил из ножен шпагу и ринулся на Василия. Положение Скурыдина было безвыходным, но взгляд его вдруг наткнулся на мачете, лежащее на циновке у входа в хижину. В два прыжка он оказался возле него. Схватив тяжелый клинок, он смог отбить несколько ударов испанца, пытавшегося проткнуть его своим клинком. Пришедшие в себя Октавио и Риккардо, выхватив шпаги, также устремились к Василию. Тут бы ему несдобровать! Если бы не природная физическая сила и опыт фехтования, приобретенный еще в Лондоне! Один из его ударов скользнул по животу противника, выпустив его внутренности наружу. Лоренцо, а это был он, застыл в ужасе, пытаясь удержать руками, выползающие из-под рубахи разноцветные кишки. Вид внутренностей Лоренцо подействовал на Октавио. Ему стало дурно. Вскочив на коня, безжалостный враг индейцев, что есть силы подстегивая гнедого, ускакал прочь. Остался только воинственный Риккардо. Но и он вскоре прекратил сопротивление. Один из ударов мачете Василия пришелся прямо по бедру испанца. Из ноги фонтаном хлынула кровь и Риккардо, корчась и крича от боли, упал на землю. Не обращая внимания на испанцев, Василий подбежал к дереву и обрубил веревки стягивающие Матео.

— Что ты наделал Бэзил! — вместо благодарности горько прокричал, ничего не понявшему Василию, индеец. — Теперь нам никогда не жить здесь!

Но делать было нечего. Смеркалось, вечернюю тишину оглашали стоны, уползших в кусты раненных испанцев и тихий плач Ниньи.

— Жена, собери в дорогу все, что сможем унести! Нам понадобится еда на несколько дней! — потребовал Матео от Марии.

Мария забегала между хижиной и хозяйственными постройками, собирая еду и нехитрые пожитки. Матео сходил в загон для птицы и принес двух зарезанных индеек. С притороченным к седлам лошадей испанцев нехитрым скарбом и сидящими на них Марией и Ниньей, небольшой караван отправился по тропе в глубину леса, окружающего селение. Василий, ведя под уздцы лошадей, следовал за Матео, показывающим дорогу. Вдогонку им неслись жалобные вопли испанцев. До утра, нужно было уйти как можно дальше от этого места. Все понимали, что если их схватят, пощады никому не будет!

Отец Игнасио уже собрался уехать, не дожидаясь храбрых ранчеро, как во дворе усадьбы на взмыленном жеребце появился Октавио. Лицо его было искажено безумной гримасой.

— Октавио! — удивленно спросил его Игнасио. — А где Риккардо и Лоренцо?

— Они сражаются с англичанином! — тяжело дыша, ответил хозяин дома. — Но силы неравны. Он подло напал на нас, не предупредив! Лоренцо уже сражен, а Риккардо держится из последних сил! Меня он послал за помощью! А где ее взять?

«Врет! — решил отец Игнасио, глядя на беспорядочно бегающие по сторонам расширенные от страха глаза плантатора. — Встретил отпор и, не выдержав, сбежал как подлый трус, бросив Лоренцо и Риккардо на произвол судьбы! Это только против безоружных индейцев он герой! Но надо спасать положение!» Отец Игнасио хоть и был алчен, никогда не был трусом.

— Срочно посылай слуг ко всем ранчеро! Пусть напомнят им, что они члены милицейского формирования, а ты собираешь их по приказанию губернатора провинции Юкатан!

— Но ведь сейчас уже темно! — пытался возразить Октавио.

— А ты о Лоренцо и Риккардо подумал? — предупредил его Игнасио.

— Да! Да! — послушно согласился потерявший голову Октавио. За трусость его могут привлечь к суду!

— Гомес! Марио! Джорджи! — закричал зычным голосом плантатор, собирая слуг!

На призыв Октавио откликнулись пятеро вооруженных ранчеро. Однако, предложение отца Игнасио, немедленно отправиться на помощь Лоренцо и Риккардо не вызвало у них энтузиазма.