Приключения Бэзила Скуридайна

Затем последовали вопросы о его национальности, местожительстве, возрасте, когда последний раз был на исповеди и т. п. Скурыдин назвал себя англичанином. Человек за кафедрой не спеша, записывал ответы арестованного в большую тетрадь. Василий понял, что это секретарь. Более важные вопросы будет задавать кто-то другой. Так и получилось.

— Вы знаете, в чем вас обвиняют? — неожиданно спросил монах, знаток английского языка.

— В убийстве человека! — честно признался Василий.

— Нет, мы этим не занимаемся юноша! — отрицательно мотнул головой монах. — Вас обвиняют в том, что вы веруете и учите несогласно с верованием и учением святой церкви!

«Началось! — подумал Скурыдин. — Что толку оправдываться, все равно запутают, задурят и обвинят!» Но все же решил возразить:

— Я верую во все то, во что должен веровать христианин!

И пожалел об этом.

— Вы лжете! Потому, что вы протестант! Римская церковь никогда не считала ваше верование истинным! Не хотите ли вы юноша, покаяться в своих заблуждениях? — спросил инквизитор.

Пусть будет так, решил Скурыдин:

— Нет, протестантская религия истинная! — набравшись храбрости, возразил он монаху.

Секретарь побледнел еще больше, став похожим на восковую свечу, а аскетического вида монах подскочил на месте и уставился на Скурыдина злыми глазами. Куда делось его безразличие? Такой ответ удивил и толстого монаха. Обычно подследственные юлят, пытаются заискиваться при таких обвинениях, зная, что они чреваты костром! А этот! Может, не знает, чем ему грозит такое заявление?

— Я верю в то, что сказал! — подтвердил юноша, — но в дискуссию с вами вступать не буду, потому что вы гораздо опытнее меня в этих вопросах!

«Храбрец! — подумал инквизитор Крус, — посмотрим, такой ли он прыткий в пытке!»

— Вы поступаете мудро, отказавшись от спора со святым судом! Напрасная трата времени! — усмехнувшись, произнес магистр богословия. — Поговорим лучше о другом. Восьмерым вашим товарищам не удалось избежать справедливого наказания. Они были повешены сразу после того, как их выловили из воды. А вам, как удалось избежать смерти? Кто вам помогал?

В обязанности святого трибунала входило не только выявление откровенных еретиков, но и тех, кто помогал им и сочувствовал! Никто не должен был избежать наказания.

Три пары глаз уставились на Скурыдина, старясь уловить в чертах его лица во время ответа, следы сомнения или лжи.

На мгновение юноша задумался, и это не укрылось от опытных в таких делах инквизиторов.

— Меня нашли на берегу, и прятали у себя дома Матео Омечтотцина и его жена Мария из селения Сан-Жуан. Им помогала их малолетняя дочь Нинья! — ответил Василий, понимая, что о них инквизиторам все известно.

Инквизиторы переглянулись и начали что-то обсуждать на испанском языке.

— А с братом его, Карлосом, вы не встречались? — прервав разговор с остальными членами суда, спросил инквизитор Крус.

— Нет! — не колеблясь, ответил юноша, заранее решив, что на предательство он не пойдет. — Не знаю я никакого Карлоса!

— А вот здесь вы лжете юноша! — радостно сверкая глазами, воскликнул магистр богословия, — Как сообщил наш фамильяр из Сан-Жуана, Карлос в это время был там и не мог не знать о вашем пребывании у его братца! Придется кое-кому познакомиться с другими методами убеждения! Тогда, может быть, мы услышим что-нибудь правдивое из его уст!

Василий понял, что его будут пытать.

— Ну, ладно. На сегодня хватит! — устало решил инквизитор, но, спохватившись, спросил: — А некоего Рауля Гильярдо вы не знали?

— Как же не знать! — быстро сообразил, что отвечать Скурыдин, обрадовавшись тому, что испанец жив. — Это человек, которого мы купили у караибов. Но я его почти не видел, потому, что капитан весь поход держал его взаперти, в цепном ящике.

— А зачем же вы его купили? — после совещания с отцом Агиларом, подозрительно оглядев узника, спросил отец Эстебан, не выгораживает ли он Гильярдо?

— Нам приходилось общаться с местными дикарями, а он единственный знал их язык! — ответил Василий.

Похоже, этот ответ устроил господ инквизиторов. Больше вопросов они не задавали. Секретарь дал команду солдатам. Открыв дверь, они вытолкали Василия из помещения святой палаты. Спустя некоторое время он снова оказался на соломенной подстилке своей камеры.