Приключения Бэзила Скуридайна

— Мы посадим его в одну камеру с другим молчуном, который проходит по делу конверсо. Относительно его мы с вами пришли к единому мнению. Последователь иудаизма будет «освобожден» и передан светским властям для кемадеро. Пусть они напоследок поболтают между собой. Насколько я знаю, этот конверсо кроме иврита, и испанского знает несколько языков, в том числе английский. Думаю, что-то новое и полезное для святого трибунала вы услышите. Вы же знаете, как хотят выговориться перед смертью подозреваемые!

Отец Себастьян молча кивнул головой. В монастырской тюрьме была специальная камера, к которой прямо из святой палаты вел потайный ход. Из нее, через проделанные стене камеры отверстия, можно было наблюдать за заключенными, слушать их разговоры. Святые отцы любили подслушивать беседы беспечных и наивных узников. Благодаря этому, многие из тех еретиков, чьи имена, подозреваемые никогда бы не произнесли даже под пыткой, были изобличены и наказаны. «Брата Агилара бог хотя и обделил умом, но в избытке наделил хитростью! Он прав!» — решил отец Себастьян и согласился с мнением своего собеседника.

А Скурыдин, ожидая неминуемую мучительную смерть, вспоминал свою, так быстро пролетевшую жизнь, давно покинутую им Родину, сестренку Ксюшу, друга Андрея и конечно Джейн. Жаль, что никто из них, никогда не узнает о том, что с ним случилось. Как там Ксюша — одна? Наверное, рядом с ней Андрей. Он ее никому не даст в обиду. И его бы выручил, если бы был где-то рядом и знал, о том, что с ним произошло. Ведь в какие только передряги они с другом не попадали!

При мыслях о Джейн, сердце юноши наполнялось теплотой и нежностью. Жаль, что он больше никогда не увидит ее! Наверное, она уже устала ждать его. Юноша наморщил лоб и, загибая пальцы, начал считать, сколько времени прошло с тех пор как они расстались. Всего-то восемь месяцев! Ждет! Жаль, что напрасно!

Глава X. Джейн

Девушка действительно ждала его. С того самого момента, как громада корабля с ее возлюбленным на борту исчезла за поворотом Темзы. Сначала она только изредка бывала в порту, мешала опека бабушки и матери. Но через два месяца все изменилось. Мэри Грин не долго хранила траур по своему погибшему мужу. В один из последних дней осени, за обедом она сообщила дочери, свекрови и свекру о том, что выходит замуж за зажиточного нотариуса из Манчестера, и пригласила их на свадьбу. Леди Грин, презрительно поджав губы, от поездки в Манчестер на свадьбу вежливо отказалась за себя и своего мужа, а Джейн побывала на ней. Свадьба была скромная. Присутствовали только родственники жениха, ведь Мэри была круглой сиротой, воспитанной в приюте благородных девиц при монастыре кармелиток. Ее родители, имевшие большое поместье недалеко от Белфаста, погибли во время ирландского восстания.

После отъезда Мэри в Манчестер, Маргарет, расстроенная ее поступком (поспешный повторный брак бывшей снохи казался ей оскорблением памяти Эдварда), вся ушла в дела. Она всерьез занялась делами поместья Гринов и надолго задерживалась там. Что касается сэра Джона Грина, то он каждый раз возвращался домой только глубоким вечером. Таким образом, Джейн оказалась предоставленной самой себе. Воспользовавшись этим обстоятельством, она стала появляться в порту почти ежедневно. Переодевшись в платье простолюдинки из серой грубой плотной ткани, Джейн приезжала на извозчике на ближайшую к порту улицу и дальше шла пешком. В порту, в погожую погоду, она ходила по пристаням, вглядываясь в туманную даль на стоящие на якорях чуть ли не борт в борт корабли и снующие между ними и берегом барки и лодки. Ей все казалось, что вот-вот, горделиво разрезая волну форштевнем, из-за поворота, белым облаком парусов выплывет корабль, со знакомым названием «Олень», на борту которого она увидит своего любимого.

В ненастье, девушка, укрываясь от дождя и мокрого снега, забегала в харчевню «Жаворонок». Пройдя через вход, который украшала вылитая из свинца и позолоченная фигурка этой птицы, она попадала в помещение, заставленное деревянными скамейками и столами на козлах, стоящими на полу, покрытом камышовыми подстилками, Джейн всегда садилась на ближайшую к выходу скамью и заказывала одно блюдо — чай с кусочком пудинга или без него. Стоило это всего полпенса, но заказать здесь можно было и блюда стоимостью до двенадцати пенсов. В зависимости от цены в комплект входили говядина, домашняя дичь, мелкая дикая дичь, сладкие мучные изделия. Во время постов меню состояло из свежей сельди, кильки и сырых устриц с ячменным хлебом.

Девушка не любила здесь задерживаться. Посетители, дожидаясь мяса, бродили меж столов, щеголяя одеждой, драли, как могли глотку, чтобы казаться вольнее и отпускали едкие шутки в адрес одиноко сидящей Джейн. Но саму Джейн они не трогали, потому, что она находилась под защитой, прислуживавшей гостям дочери хозяина харчевни Нэнси. Это была среднего роста черноволосая, с тонкими детскими чертами лица, хрупкая, но бойкая девушка. Нэнси, была ровесницей Джейн, но в отличие от нее имела опыт девушки из рабочих окраин города.