Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Я никогда не пускалъ къ себ жильцовъ, но я увренъ, что съ этой профессіей связаны многія тягостныя обязанности. Что можете вы сдлать, если какая-нибудь лэди или какой-нибудь джентльмэнъ не платятъ вамъ? Выгнать её или его? Можетъ быть эта лэди или этотъ джентльмэнъ именно этого и желаютъ. A въ чемоданахъ, удержанныхъ вами съ такимъ шумомъ и скандаломъ, не наидётся и на сто франковъ имуществъ. Вы не любите поднимать шумъ въ вашемъ дом. Вы спрашиваете, что я хочу этимъ сказать? Мн жаль называть по именамъ, мн жаль разглашать, что мистриссъ Больдеро не платила своей хозлйк. Она всё ждала денегъ, которыхъ Больдеро всё не присылалъ. Ужасный человкъ! Онъ охотился за оленями въ замк Габерлунци у его сіятельства. А въ одинъ печальный день узнали, что Больдеро забавлялся въ Гамбург опасными увеселеніями на зелёномъ сукн.

— Слыхали вы когда о подобномъ развращеніи? Эта женщина самая отчаянная авантюристка! Я удивляюсь, какъ баронесса осмливается сажать меня, дтей моихъ и моего генерала за одинъ столь съ подобными людьми, Филиппъ! кричитъ генеральша. — Я говорю объ этой женщин, съ двумя дочерьми, которая сидитъ напротивъ; он не заплатили хозяйк ни одного шиллинга въ три мсяца; эта женщина должна мн пятьсотъ франковъ: она заняла ихъ до четверка, ожидая будто денегъ отъ лорда Стронгитэрма. Она увряла, будто коротка съ посланникомъ, хотла представить меня и ему и въ Тюильри, а мн сказала будто у лэди Гаргертонъ оспа въ дом; а когда я сказала, что у насъ у всхъ оспа была привита и что я не боюсь, она придумала какой-то новый предлогъ. Я такъ думаю, что эта женщина обманщица. Она услышитъ! А мн всё равно, пусть её слышитъ! Какая жосткая говядина! и каждый день всё говядина и говядина, такъ что надостъ!

По этому образцу разговора мы видимъ, что дружба, зародившаяся между обими дамами, кончилась вслдствіе непріятныхъ денежныхъ споровъ, что отдавать квартиры со столомъ не можетъ быть пріятнымъ занятіемъ и что даже обдать за табльд'отомъ не очень весело, когда общество скучное и за столомъ сидятъ дв старухи, готовыя швырнуть блюдо въ лицо одна другой. А бдная баронесса должна была улыбаться и говорить любезности то тому, то другому. Она знала какова бдность и жалла даже о мистриссъ Больдеро.

— Tenez, monsieur Philippe, говорила она: — la g'en'erale слишкомъ жестока. Другіе тоже могли бы пожаловаться, а молчатъ.

Филиппъ чувствовалъ всё это; поведеніе его будущей тёщи наполняло его смущеніемъ и ужасомъ. Нсколько времени посл этихъ замчательныхъ обстоятельствъ. Онъ разсказалъ мн, красня, унизительную тайну:

— Знаете ли, что въ эту осень я не только работалъ въ Пэлль-Мэлльскую газету, но и Смитъ, корреспондентъ Daily Intelligence, желавшій отдохнуть мсяцъ, передалъ мн свою работу по десяти франковъ въ день, и въ это же самое время я встртилъ Редмана, который былъ долженъ мн двадцать фунтовъ еще съ тхъ поръ, какъ мы были въ университет; онъ только что воротился изъ Гамбурга и заплатилъ мн. Ну, поклянитесь, что вы не разскажете никому! Я отправился съ этими деньгами къ мистриссъ Больдеро. Я сказалъ, что если она заплатитъ драконш (то есть, мистриссъ Бэйнисъ), я дамъ ей взаймы. И я далъ ей, a она не заплатила!.. Не говорите! общайте, что вы не скажете мистриссъ Бэйнисъ. Я никакъ не ожидалъ получить долгъ отъ Редмана и не сталъ бдне.

Но какъ могла такая проницательная женщина, какъ генеральша Бэйнисъ, безпрестанно ослпляться званіемъ и титулами? У баронессы часто обдалъ какой-то нмецкій баронъ, съ большимъ перстнемъ на грязномъ пальц, и на этого барона генеральша смотрла милостивымъ окомъ, a онъ вздумалъ влюбиться въ ея хорошенькую дочь. Молодой мистеръ Клэнси, ирландскій поэтъ, также плнился прелестями этой молодой двицы и неустрашимая мать подавала надежды обоимъ поклонникамъ, къ невыразимому безпокойству Филиппа Фирмина, который часто чувствовалъ, что пока онъ сидитъ за своей работой, эти обитатели дома баронессы С* находятся возл его очаровательницы — рядомъ съ нею за завтракомъ, даже подаютъ ей чашку чаю за утреннимъ чаемъ, смотрятъ на неё, когда она гуляетъ по саду, и я думаю, что мученія ревности составляли часть тхъ невыразимыхъ страданій, которыя Филиппъ переносилъ въ этомъ дом, гд онъ ухаживалъ за своей возлюбленной.

Маленькая Шарлотта въ письмахъ къ своимъ друзьямъ въ Лондонъ, кротко жаловалась на наклонность Филиппа къ ревности.