Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Тридцать тысячъ фунтовъ стерлинговъ были уже у молодого человка; третья часть этой суммы должна была достаться двушк посл смерти ея матери; всё, что накопилъ и оставитъ докторъ, этого, конечно, было довольно въ настоящемъ и будущемъ для многихъ молодыхъ супруговъ; и такъ какъ Филю было двадцать-два года, а Агнес (долженъ ли я признаться) двадцать-пять, и тамъ какъ она согласилась слушать горячія изліянія краснорчиваго и страстнаго юноши и промнять на его свжее, только-что отчеканенное золотое, совереневое сердце, своё вытертое маленькое трехпенсовое сердечко, зачмъ имъ не обвнчаться бы тотчасъ и такимъ образомъ заставить насъ покончить и съ ними и съ этой исторіей? Денегъ у нихъ достанетъ, чтобы заплатить пастору и за почтовыхъ лошадей. Они могутъ ухать въ провинцію, жить собственными средствами и вести жизнь такую пошлую и счастливую, что Филь могъ бы растолстть, облниться и сдлаться совершенно негоднымъ для своего настоящаго званія — героя романа. Но позвольте: есть препятствія. Филиппъ, милый славный, красивый, сумасбродный, беззаботный юноша, наступавшій всмъ на платья, разбивавшій маленькія фарфоровыя украшенія въ обществ, въ жизни, въ разговор, притомъ, къ чему спшить? Знаете ли вы наврно, что мать оставила ему деньги? И какъ же это отецъ его, докторъ, еще не отдалъ ему отчота. C'est louche. Люди, занимающіе высокое положеніе въ обществ и съ правилами, должны позаботиться, чтобы денежныя дла были въ совершенномъ порядк прежде чмъ отдадутъ свою любимицу, привыкшую къ роскоши, сумасбродному и эксцентрическому, хотя великодушному и любезному молодому человку. Кром того… ахъ! Кром того — кром того!

— Это ужасно, Эртёръ! Стыдно судить такъ о женщин, о христіанахъ! О мои душечки! мои радости! продамъ ли я васъ? говоритъ молодая мать, прижимая къ своему сердцу маленькое пискливое созданьице съ голубыми ленточками на плечикахъ, съ ручками, къ которымъ только-то привита была оспа, и въ премиленькихъ красныхъ башмачкахъ: — продамъ ли я васъ! говоритъ мама.

Маленькій Эрти кричитъ, а маленькая Нелли поднимаетъ глазки съ своихъ игрушекъ съ изумительнымъ и плаксивымъ выраженіемъ.

Мн стыдно сказать, что значитъ кром того; но дло въ томъ, что молодой Улькомъ лейб-гвардеецъ, получившій въ наслдство огромное имніе въ Вест-Индіи и нсколько капель той чорной крови, которая внушаетъ мущин природное пристрастіе къ блокурымъ красавицамъ, устремилъ свои опаловые глаза на свтлорусую Агнесу; онъ безпрестанно танцовалъ съ нею; а когда коляска мистриссъ Туисденъ показывалась въ Гайдъ-Парк, вы могли бы видть пару самыхъ изящныхъ жолтыхъ лайковыхъ перчатокъ, играющихъ поводьями, пару красивыхъ сапоговъ, слегка касающихся стремянъ, великолпную лошадь, исполняющую самые граціозные прыжки, а на великолпной лошади красиваго, низенькаго человка съ яркимъ пунцовымъ цвткомъ въ петлиц, съ блестящими опаловыми глазами, съ смуглымъ цвтомъ лица и съ волосами такими чорными и курчавыми, что, право, въ Южныхъ Американскихъ штатахъ ему надлали бы грубостей на желзной дорог [25].