Приключения филистимлянина из Ашдода сына Хоттаба

– Ну, вот, ты все знаешь сам об этих странных, похожих чем-то на людей существах! Я слышал, некоторые из них прежде были людьми, но затерялись как-то и остались между мирами в облике так сказать послушания. Об этом мне как-то раз поведал Джирджис ибн Реджмус, как я понял тогда, ему самому от кого-то стало известно. Один, как он слышал, из джиннов служил людям. И, выслужив свой срок, обещано ему было стать человеком… или же служить в наказание свое…

Задумался Хоттаб над правдивостью рассказанного ему предания.

– Как твой ифрит, папа? – спросил Гассан.

– Нет. – Хоттаб все знал о своем демоне. – Это повелитель джиннов, он никогда не был и не станет человеком. Такие превращения редки, и то, я полагаю, всего лишь выдумки содержателей душ. Даже внук проклятой тетки не станет выкладывать все! Может, потому что еще жив и выглядит вполне здоровым его последний предок. Вот только следы истории теряются на самой Сирине потомства Полиса…

Задумался Хоттаб, но тут же продолжил:

– Джирджис подарил мне этот перстень за одни дела! – Хоттаб благодушно поделился с сыном, все же скрывая от него часть истории о приобретении волшебного амулета. – Он поделился со мной и тем, что им не было встречено ни одного духа из заговоренных амулетов с именем. И я думаю, это миф, – поделился своим мнением Хоттаб, – не более. Джирджис Реджмус, великий заклинатель! Он овладел своими знаниями, когда Мисраим был еще маленьким поселением. До Большого Сфинкса. Те края тогда еще не были покрыты песками, но всюду уже росла полынь-трава. Деревья стали редки. Но шум, по рассказам, от них доносился не как здесь! – усмехнулся Хоттаб.

Гассан, когда речь зашла о месте, где он оставил своих друзей, решил использовать возможность больше узнать о Египте.

– А почему, отец, стало так, что там теперь один песок? – спросил он.

– Почему? Почему? Откуда мне об этом знать?! Я историей не увлекаюсь. Это вот вопрос скорей к твоему братцу, он больше копается в мифах и легендах.

Оба мужчины посмотрели на рядом стоявшего молодого человека. Омар Юсуф, понимая, о чем его хотят спросить, слушая их, все же не мог дать какого-либо ответа на их взгляды.

– Да мне мало о чем известно, – ответил Омар.

– Вот видишь! Нам остается только заниматься развлечениями. А историей пусть занимаются специальные на то люди! Омар?

Хоттаб перевел взгляд с Гассана на младшего сына. Омар Юсуф ожидал указаний отца.

– Готовься поработать палкой!.. – произнес Хоттаб, украдкой подмигнул Гассану, укрывая довольную ухмылку, подталкивая тем самым к очереднму развитию игры. Ход был за Хоттабом. Хоттаб Саидшариф вызвал ифрита как в прошлый раз, словно захватывая воздух в кулак, блеснув золотым ободком перстня, опоясанный бриллиантовой каймой драгоценный камень.

– Вызываю раба Джирджиса!

Магический безобразный дух появился, произнеся условности подчинения.

– Чего требуешь, хозяин?! – спросил повелитель джиннов.

– Достань мне скипетр Ра! – приказал Хоттаб.

И тут же перед повелителем джиннов в воздухе появился египетский жезл фараонов.

Появившийся посох после рассеявшегося дыма опустился в протянутую руку Омара Юсуфа. Глядя на всех сверху, ифрит мог лишь догадываться, для чего людям требуется символ египетской власти.

– Ну, сынок, твоя очередь! Ты знаешь, как владеть уасом! – сказал, подбадривая младшего сына, Хоттаб.

Омар, глядя на отца, не обращая внимания на старшего брата, вскинул жезл вверх. Подняв его перед собой, произнес заклинание:

– Ни пач, ах кхин кхак! Пак суцх так!30

Жезл тут же вылетел из рук Омара. Из раскрычевшегося вокруг своей оси уаса в центре направленного вверх с концом виде незамкнутого кольца, направленное в высоту выше деревьев струей, выплеснуло пламя огня, ожидая дальнейших указаний.

– Цуц, наль че!31 – произнес Омар.

В вытянутой руке, выставив указательный палец, направил им огонь на кроны деревьев.

Скипетр мгновенно повторял движения его руки. Огонь охватил все вокруг: листья деревьев, низкие кустарники и даже верхушки растений в виде удивительных цветков.

– Ч хам! – приказал он палице.

Омар словно наслаждался своим делом. С исступлением наблюдал он за своими деяниями, руководя послушным жезлом.