Приключения Каспера Берната в Польше и других странах

- Пан Куглер, очевидно, неправильно понял речи пана Конопки, - пояснил он, запинаясь. - Я его преподобие и в глаза не видел. Пану Конопке случилось, правда, когда-то, очень давно, оказать услугу матери каноника, но из этого не следует, что я могу рассчитывать на его внимание... Я хотел бы... У пана Куглера, как я понимаю, хорошее знакомство... У меня к пану Куглеру большая просьба...

- Так, так, - бесцеремонно перебил его купец и, вытряхнув из широкого, отороченного мехом рукава четки, стал быстро-быстро перебирать бусинки.

Каспер оглянулся по сторонам, ища глазами статую святой девы или придорожное распятие.

- Не время для молитв, вы полагаете? - спросил Куглер насмешливо. - А я и не молюсь, это счеты, незаменимая вещь в дороге. На них я подсчитываю свои барыши и протори. В дороге можешь подсчитать все, что дома не успел, да еще набожным человеком прослывешь, - добавил купец, ухмыльнувшись. - А научился я этому не от кого иного, как от настоятеля собора Святого Яна. Идем мы как-то с ним по улице, а он четки таким же манером вытащил и ну бормотать себе под нос что-то. Прислушиваюсь, а он: "Со старосты церковного четырнадцать талеров причитается, с пана Олесницкого - сто десять талеров и процентов три талера"... Так-то, молодой человек. А чего вы хотели от меня?

- Я рад, что пришелся вам по душе, - начал Каспер робко. - Может быть, в случае, если мне не посчастливится в Лидзбарке, пан негоциант сможет меня порекомендовать...

- Не знаю, не знаю, - снова не дал ему закончить фразу купец. - Вот я просил вас замолвить словечко за меня в доме Суходольских, не так ли? Просил, а сам был уверен, что молодой человек мне ответит: "Матка бозка Ченстоховска, как могу я вас рекомендовать в столь уважаемый дом! Да я вас вижу в первый раз!" Однако пан студент не проявил должной осмотрительности. Я ненамного старше вас, но намного опытнее и первого встречного никому рекомендовать не стану!

Каспер вздохнул. Может, купец по-своему и прав, только очень уж неожиданно было слушать эти горькие слова после давешних излияний Куглера. И тут юноша по-настоящему призадумался о своей судьбе. "Ах, Митта, Митта, надолго ли мы с тобой расстались? И придусь ли я по душе ученому мужу Миколаю Копернику? И доведется ли мне вообще повидать его?" - думал Каспер с тоской.

Занятый своими печальными мыслями, юноша и не заметил, как на закатном небе стали вырисовываться шпили домов и башен.

- Торунь, - показывая кнутом вперед, объявил пан Конопка.

Глава четвертая

ЗАМОК ЛИДЗБАРК

- Не знал я, до чего же прекрасен город Торунь, Вуек! - заявил на следующее утро Каспер, покончив с осмотром города и вернувшись в харчевню. Пожалуй, поспорит он даже с Краковом... А народу здесь сколько! Из каких только стран не понаехало! Ну в точности как у нас в Гданьске! Прислушайся, даже здесь, в харчевне, и по-польски, и по-латыни, и по-французски, и по-испански разговоры ведут... Знаешь, Вуек, если бы не надежда устроиться в Лидзбарке и не тоска по Кракову, век бы, кажется, отсюда не уезжал бы!

- Боюсь, Касю, желание твое исполнится скорее, чем ты думаешь, - хмуро отозвался боцман. - Купец-то наш совсем нестоящим лайдаком оказался! А я-то еще старался ему угождать, как самый настоящий кучер! И за лошадьми смотрел, и возок мыл, и - уж этого я себе не прощу! - ягненочка хлопа этого несчастного велел повару зажарить! И никакой ведь платы за свою службу не просил: мне бы только добраться до Лидзбарка. А вот...

- Что? - спросил Каспер с беспокойством.

- Да вот, разыскал он, видишь ли, здесь, в Торуни, какого-то своего немца - и поляков, конечно, побоку! Даже не так я сказал: разыскал он своего торгового человека - и, понятно, студента и боцмана побоку! Полопотали, полопотали по-своему, думают, я их не пойму, да скажи, какой гданьщанин по-немецки не понимает! Тот, другой немец, просится к нашему за подводчика. Вот Куглер и говорит мне: "Я, правда, окорок твой и гуся твоего ел, но ведь и ты со своим студентом на моих лошадях две недели ехал! А овес, говорит, тоже ведь денег стоит!" Гляжу, а тот немец уже к нему на козлы карабкается. Знаешь, Касю, я скупым никогда не был, но тут разобрала меня досада. "Вот и ели бы две недели свой овес, - говорю, - а до моего гуся и сала не касались бы!"

Веселый взрыв хохота за соседним столом прервал речь пана Конопки.

- Гданьщане? - спросил маленький каноник, жестом приглашая Каспера с Вуйком занять места рядом. - Я сужу по разговору старшего пана и по его повадке. А ну-ка, пан моряк, повторите, что вы купцу ответили.

Нисколько не чинясь, оба каноника за соседним столом приняли угощение Вуйка, а потом сами заказали трактирщику и фляков* и старки, но, как заметил юноша, больше потчевали его и боцмана, а сами на еду и выпивку налегали мало.

______________ * Фляки - национальное польское кушанье.