Приключения Оливера Твиста

Проснувшись, Сайкс решил идти в Лондон. «Там, по крайней мере, есть где спрятаться, – подумал он. – Может быть, Феджин поможет мне перебраться во Францию…»

Сайкс направился в сторону Лондона, выбирая самые глухие тропинки. По дороге убийце пришло в голову, что собака может выдать его. Если его приметы уже описаны в газетах, то там наверняка сказано и про собаку, и про то, что она всегда ходит за ним.

Бандит решил отделаться от собаки. Но как? Ее невозможно прогнать: как бы он ни кричал на нее и ни бросал в нее камнями, она все-таки будет возвращаться к нему. Тогда Сайкс задумал утопить ее и стал высматривать, нет ли поблизости реки или ручья. По дороге он захватил тяжелый камень и привязал его к своему платку.

Собака шла впереди, часто оглядывалась и следила за хозяином своими умными, преданными глазами. Сайкс же отворачивался, не будучи в силах смотреть ей в глаза. На душе у него было тяжело.

Наконец они подошли к глухому пруду, обросшему по берегам дуплистыми старыми ивами. Сайкс остановился и подозвал к себе собаку, но она, уловив в голосе хозяина что-то недоброе, подошла к нему всего на несколько шагов и потом остановилась. Сколько ни звал ее Сайкс, она не подходила, только поджимала хвост, припадала к земле и выла. Как только он делал к ней несколько шагов, собака отбегала подальше.

– Эй, ты! Бульзай, сюда! Да говорят же тебе, поди сюда, гадина! – закричал Сайкс, выходя из себя.

Собака по привычке пошла на зов, опустила уши, поджала хвост и подползла к хозяину, припадая телом к земле и не сводя с него глаз. Но едва Сайкс протянул руки, чтобы обвязать ей вокруг шеи платок с камнем, она глухо зарычала и отбежала прочь.

– Назад! – крикнул бандит, топнув ногой.

Но собака бежала все дальше и дальше, пока вовсе не скрылась из виду. Напрасно он свистел и звал ее – она не вернулась.

Дальше Сайкс пошел один. К вечеру того же дня полицейские сыщики схватили его, связали и повезли в Лондон.

Глава XXXVII Тайна Монкса раскрыта

Тем же вечером к дому Браунлоу подъехала карета. Из нее вышел сам мистер Браунлоу, а затем двое слуг вывели под руки еще одного человека – это был Монкс.

Последнего повели наверх по лестнице, но перед дверью в самую заднюю комнату Монкс вдруг уперся, и все остановились.

– Он знает уговор и что с ним будет, если он не исполнит его, – сказал мистер Браунлоу своим слугам, которые смотрели на него, как бы спрашивая, что им делать. – Если он будет упрямиться или шевельнет хоть пальцем, вытащите его на улицу и отдайте в руки полиции как вора и мошенника.

– Как вы смеете так говорить обо мне! – возмутился Монкс.

– А зачем вы доводите меня до этого, молодой человек? – ответил мистер Браунлоу, пристально глядя ему в глаза. – Отпустите его, – приказал он слугам. – Вы свободны и можете делать, что хотите. Только напоминаю: как только вы покажетесь на улице, я объявлю, что вы вор и мошенник. И сдержу свое слово!

– По какому праву вы поймали меня и приставили ко мне своих псов? – повел плечами Монкс, глядя на стоящих рядом людей.

– Если вы недовольны этим, пожалуйтесь на нас в полицию. Но если дойдет до суда, я уже не смогу вам помочь, и дела нельзя будет остановить, раз оно будет пущено в ход.

Монкс в нерешительности молчал.

– Ну, решайтесь наконец, – поторопил своего пленника мистер Браунлоу, – я жду.

– У меня нет другого выхода? – наконец спросил Монкс нетвердым голосом.

– Нет.

Монкс взглянул на спокойное и строгое лицо старого джентльмена, вошел в комнату и, пожав плечами, сел.

– Заприте дверь снаружи, – приказал слугам мистер Браунлоу. – Я позвоню, если вы мне понадобитесь.

Слуги повиновались, и мистер Браунлоу и Монкс остались одни.

– Хорошее обращение, нечего сказать! – проворчал Монкс, сбрасывая с себя плащ и шляпу. – Вот уж не ожидал подобного от лучшего друга моего отца!

– Да, Эдвард Лифорд, именно потому, что я был другом вашего отца, я и готов теперь вас пожалеть. Однако вы недостойны носить имя Лифордов, и я очень рад, что вы переменили его на другое.

– Это все лирика, – скривился Монкс. – Чего вы от меня хотите?

– У вас есть брат, – сказал мистер Браунлоу. – И вот ради этого-то брата…

– У меня нет брата! – вспылил Монкс. – Уж вам-то прекрасно известно, что я был единственным сыном своего отца! О каком брате вы толкуете?

– Да, вы действительно единственный сын от брака Эдвина Лифорда с вашей матерью. Брак этот был очень неудачным: вашего отца женили против его воли на женщине, которая была гораздо старше его. Женили из корыстных соображений, и он был с ней очень несчастлив. В конце концов, ваши родители разъехались. Ваша мать уехала с вами за границу, увлеклась светскими удовольствиями и скоро совсем забыла своего мужа. Несколько лет спустя она захворала и умерла, а вы остались за границей на руках у ее друзей. А между тем ваш отец остался в Англии и мало-помалу нашел себе новых друзей. Ведь все это вам известно, не так ли?

– Вовсе нет, я не имел об этом ни малейшего представления, – фыркнул Монкс, глядя в сторону, с видом человека, решившего ни в чем не признаваться.