Приключения Оливера Твиста

The door was slowly opened; and the Dodger and Charley Bates entered, closing it behind them.	Дверь медленно открылась, и Плут с Чарли Бейтсом, войдя, закрыли ее за собой.
CHAPTER XIII SOME NEW ACQUAINTANCES ARE INTRODUCED TO THE INTELLIGENT READER, CONNECTED WITH WHOM VARIOUS PLEASANT MATTERS ARE RELATED, APPERTAINING TO THIS HISTORY	ГЛАВА XIII Понятливый читатель знакомится с новыми лицами; в связи с этим повествуется о разных занимательных предметах, имеющих отношение к этой истории
'Where's Oliver?' said the Jew, rising with a menacing look.	- Где Оливер? - с грозным видом спросил еврей и вскочил.
'Where's the boy?'	- Где мальчик?
The young thieves eyed their preceptor as if they were alarmed at his violence; and looked uneasily at each other.	Юные воришки смотрели на своего наставника, встревоженные его порывистым движением, и с беспокойством переглянулись.
But they made no reply.	Но они ничего не ответили.
'What's become of the boy?' said the Jew, seizing the Dodger tightly by the collar, and threatening him with horrid imprecations.	- Что случилось с мальчиком? - крикнул еврей, крепко схватив Плута за шиворот и осыпая его отвратительными ругательствами.
' Speak out, or I'll throttle you!'	- Отвечай, или я тебя задушу!
Mr. Fagin looked so very much in earnest, that Charley Bates, who deemed it prudent in all cases to be on the safe side, and who conceived it by no means improbable that it might be his turn to be throttled second, dropped upon his knees, and raised a loud, well-sustained, and continuous roar-something between a mad bull and a speaking trumpet.	Мистер Феджин отнюдь не шутил, и Чарли Бейтс, который почитал разумным заботиться о собственной безопасности и не видел ничего невероятного в том, что затем наступит и его черед погибнуть от удушения, упал на колени и испустил громкий, протяжный, несмолкающий рев - нечто среднее между ревом бешеного быка и ревом рупора.
'Will you speak?' thundered the Jew: shaking the Dodger so much that his keeping in the big coat at all, seemed perfectly miraculous.	- Будешь ты говорить? - рявкнул еврей, встряхивая Плута с такой силой, что казалось поистине чудесным, как тот не выскочит из своего широкого сюртука.
'Why, the traps have got him, and that's all about it,' said the Dodger, sullenly.	- Ищейки его сцапали, и конец делу! - сердито сказал Плут.
' Come, let go o' me, will you!'	- Пустите меня, слышите!
And, swinging himself, at one jerk, clean out of the big coat, which he left in the Jew's hands, the Dodger snatched up the toasting fork, and made a pass at the merry old gentleman's waistcoat; which, if it had taken effect, would have let a little more merriment out than could have been easily replaced.	Рванувшись и выскользнув из широкого сюртука, который остался в руках еврея. Плут схватил вилку для поджаривания гренок и замахнулся, целясь в жилет веселого старого джентльмена; если бы это увенчалось успехом, старик лишился бы некоторой доли веселости, которую нелегко было бы возместить.
The Jew stepped back in this emergency, with more agility than could have been anticipated in a man of his apparent decrepitude; and, seizing up the pot, prepared to hurl it at his assailant's head.	В этот критический момент еврей отскочил с таким проворством, какого трудно было ожидать от человека, по-видимому столь немощного и дряхлого, и, схватив кувшин, замахнулся, чтобы швырнуть его в голову противнику.