Приключения Оливера Твиста

'It has been taken down, child, because Mr. Brownlow said, that as it seemed to worry you, perhaps it might prevent your getting well, you know,' rejoined the old lady.	- Его сняли, дитя мое, потому что, по мнению мистера Браунлоу, он как будто тебя беспокоил. А вдруг он, знаешь ли, помешал бы выздоровлению, - сказала старая леди.
' Oh, no, indeed.	- О, право же нет!
It didn't worry me, ma'am,' said Oliver.	Он меня не беспокоил, сударыня, - сказал Оливер.
' I liked to see it.	- Мне приятно было смотреть на него.
I quite loved it.'	Я очень его полюбил.
'Well, well!' said the old lady, good-humouredly; 'you get well as fast as ever you can, dear, and it shall be hung up again.	- Ну-ну! - благодушно сказала старая леди. -Постарайся, дорогой мой, как можно скорее поправиться, и тогда портрет будет повешен на прежнее место.
There! I promise you that!	Это я тебе обещаю!
Now, let us talk about something else.'	А теперь поговорим о чем-нибудь другом.
This was all the information Oliver could obtain about the picture at that time.	Вот все сведения, какие мог получить в то время Оливер о портрете.
As the old lady had been so kind to him in his illness, he endeavoured to think no more of the subject just then; so he listened attentively to a great many stories she told him, about an amiable and handsome daughter of hers, who was married to an amiable and handsome man, and lived in the country; and about a son, who was clerk to a merchant in the West Indies; and who was, also, such a good young man, and wrote such dutiful letters home four times a-year, that it brought the tears into her eyes to talk about them.	В ту пору он старался об этом не думать, потому что старая леди была очень добра к тему во время его болезни; и он внимательно выслушивал бесконечные истории, какие она ему рассказывала о своей милой и прекрасной дочери, вышедшей замуж за милого и прекрасного человека и жившей в деревне, и о сыне, который служил клерком у купца в Вест-Индии и был также безупречным молодым человеком, и четыре раза в год посылал домой такие почтительные письма, что у нее слезы навертывались на глаза при упоминании о них.
When the old lady had expatiated, a long time, on the excellences of her children, and the merits of her kind good husband besides, who had been dead and gone, poor dear soul! just six-and-twenty years, it was time to have tea.	Старая леди долго распространялась о превосходных качествах своих детей, а также и о достоинствах своего доброго, славного мужа, который - бедная, добрая душа! - умер ровно двадцать шесть лет назад... А затем наступало время пить чай.
After tea she began to teach Oliver cribbage: which he learnt as quickly as she could teach: and at which game they played, with great interest and gravity, until it was time for the invalid to have some warm wine and water, with a slice of dry toast, and then to go cosily to bed.	После чаю она принималась обучать Оливера криббеджу *, который он усваивал с такой же легкостью, с какой она его преподавала; и в эту игру они играли с большим интересом и торжественностью, пока не наступал час, когда больному надлежало дать теплого вина с водой и уложить его в мягкую постель.
They were happy days, those of Oliver's recovery.	Это были счастливые дни - дни выздоровления Оливера.