Приключения Оливера Твиста

Everything was so quiet, and neat, and orderly; everybody so kind and gentle; that after the noise and turbulence in the midst of which he had always lived, it seemed like Heaven itself.	Все было так мирно, чисто и аккуратно, все были так добры и ласковы, что после шума и сутолоки, среди которых протекала до сих пор его жизнь, ему казалось, будто он в раю.
He was no sooner strong enough to put his clothes on, properly, than Mr. Brownlow caused a complete new suit, and a new cap, and a new pair of shoes, to be provided for him.	Как только он окреп настолько, что мог уже одеться, мистер Браунлоу приказал купить ему новый костюм, новую шляпу и новые башмаки.
As Oliver was told that he might do what he liked with the old clothes, he gave them to a servant who had been very kind to him, and asked her to sell them to a Jew, and keep the money for herself.	Когда Оливеру объявили, что он может распорядиться по своему усмотрению старым своим платьем, он отдал его служанке, которая была очень добра к нему, и попросил ее продать это старье какому-нибудь еврею, а деньги оставить себе. Эту просьбу она с готовностью исполнила.
This she very readily did; and, as Oliver looked out of the parlour window, and saw the Jew roll them up in his bag and walk away, he felt quite delighted to think that they were safely gone, and that there was now no possible danger of his ever being able to wear them again.	И когда Оливер, стоя у окна гостиной, увидел, как еврей спрятал платье в свой мешок и удалился, он пришел в восторг при мысли, что эти вещи унесли и теперь ему уже не грозит опасность снова их надеть.
They were sad rags, to tell the truth; and Oliver had never had a new suit before.	По правде сказать, это были жалкие лохмотья, и у Оливера никогда еще не бывало нового костюма.
One evening, about a week after the affair of the picture, as he was sitting talking to Mrs. Bedwin, there came a message down from Mr. Brownlow, that if Oliver Twist felt pretty well, he should like to see him in his study, and talk to him a little while.	Однажды вечером, примерно через неделю после истории с портретом, когда Оливер разговаривал с миссис Бэдуин, мистер Браунлоу прислал сказать, что хотел бы видеть Оливера Твиста у себя в кабинете и потолковать с ним немного, если он хорошо себя чувствует.
' Bless us, and save us!	- Господи, спаси и помилуй нас!
Wash your hands, and let me part your hair nicely for you, child,' said Mrs. Bedwin.	Вымой руки, дитя мое, и дай-ка я хорошенько приглажу тебе волосы! - воскликнула миссис Бэдуин.
' Dear heart alive!	- Боже мой!
If we had known he would have asked for you, we would have put you a clean collar on, and made you as smart as sixpence!'	Знай мы, что он пожелает тебя видеть, мы бы надели тебе чистый воротничок и ты засиял бы у нас, как новенький шестипенсовик!
Oliver did as the old lady bade him; and, although she lamented grievously, meanwhile, that there was not even time to crimp the little frill that bordered his shirt-collar; he looked so delicate and handsome, despite that important personal advantage, that she went so far as to say: looking at him with great complacency from head to foot, that she really didn't think it would have been possible, on the longest notice, to have made much difference in him for the better.	Оливер повиновался старой леди, и хотя она горько сетовала о том, что теперь уже некогда прогладить гофрированную оборочку у воротничка его рубашки, он казался очень хрупким и миловидным, несмотря на отсутствие столь важного украшения, и она, с величайшим удовольствием осмотрев его с головы до ног, пришла к выводу, что даже если бы их и предупредили заблаговременно, вряд ли можно было сделать его еще красивее.
Thus encouraged, Oliver tapped at the study door.	Ободренный этими словами, Оливер постучал в дверь кабинета.