Приключения Оливера Твиста

Oh no, no!'	О нет!
The old man, who was stooping over the fire toasting a piece of bread, looked round as he bantered Oliver thus; and chuckled as if to show that he knew he would still be very glad to get away if he could.	Старик, склонившийся над очагом и поджаривавший кусок хлеба, оглянулся, подшучивая над Оливером, и захихикал, давая понять, что прекрасно знает, как рад был бы Оливер уйти, будь это возможно.
'I suppose,' said the Jew, fixing his eyes on Oliver, 'you want to know what you're going to Bill's for--eh, my dear?'	- Я думаю, мой милый, - сказал еврей, устремив взгляд на Оливера, - тебе хочется знать, зачем тебя посылают к Биллу?
Oliver coloured, involuntarily, to find that the old thief had been reading his thoughts; but boldly said, Yes, he did want to know.	Оливер невольно покраснел, видя, что старый вор отгадал его мысли, но храбро сказал: да, ему хотелось бы это знать.
'Why, do you think?' inquired Fagin, parrying the question.	- А как ты думаешь, зачем? - спросил Феджин, уклоняясь от ответа.
' Indeed I don't know, sir,' replied Oliver.	- Право, не знаю, сэр, - отозвался Оливер.
'Bah!' said the Jew, turning away with a disappointed countenance from a close perusal of the boy's face.	- Эх, ты! - воскликнул еврей и, пристально всмотревшись в лицо мальчика, с неудовольствием отвернулся.
'Wait till Bill tells you, then.'	- Подожди, пусть Билл сам тебе скажет.
The Jew seemed much vexed by Oliver's not expressing any greater curiosity on the subject; but the truth is, that, although Oliver felt very anxious, he was too much confused by the earnest cunning of Fagin's looks, and his own speculations, to make any further inquiries just then.	Еврею как будто досадно было, что Оливер не проявил большого любопытства. Между тем дело объяснилось так: хотя Оливер и был очень встревожен, но его слишком смутили серьезные и лукавые взгляды Феджина и его собственные мысли, чтобы он мог в тот момент задавать какие-нибудь вопросы.
He had no other opportunity: for the Jew remained very surly and silent till night: when he prepared to go abroad.	Но другого случая ему уже не представилось, потому что вплоть до самого вечера еврей хмурился и молчал, а потом собрался уйти из дому.
'You may burn a candle,' said the Jew, putting one upon the table.	- Ты можешь зажечь свечу, - сказал он, поставив ее - на стол.
'And here's a book for you to read, till they come to fetch you.	- А вот тебе книга, читай, пока не зайдут за тобой.
Good-night!'	Спокойной ночи!
' Good-night!' replied Oliver, softly.	- Спокойной ночи, - тихо отозвался Оливер.
The Jew walked to the door: looking over his shoulder at the boy as he went.	Еврей направился к двери, посмотрел через плечо на мальчика.
Suddenly stopping, he called him by his name.	Вдруг он остановился и окликнул его по имени.
Oliver looked up; the Jew, pointing to the candle, motioned him to light it.	Оливер поднял голову; еврей знаком приказал ему зажечь свечу.
He did so; and, as he placed the candlestick upon the table, saw that the Jew was gazing fixedly at him, with lowering and contracted brows, from the dark end of the room.	Он повиновался и, поставив подсвечник на стол, увидел, что еврей, нахмурившись и сдвинув брови, пристально смотрит на него из темного угла комнаты.