Приключения Оливера Твиста

Encouraging each other with such converse as this; but, keeping very close together, notwithstanding, and looking apprehensively round, whenever a fresh gust rattled through the boughs; the three men hurried back to a tree, behind which they had left their lantern, lest its light should inform the thieves in what direction to fire.	Подбодряя себя такими разговорами, но тем не менее держась поближе друг к другу и пугливо озираясь, когда ветви трещали под порывами ветра, трое мужчин бегом вернулись к дереву, позади которого оставили свой фонарь, чтобы свет его не надоумил грабителей, куда стрелять.
Catching up the light, they made the best of their way home, at a good round trot; and long after their dusky forms had ceased to be discernible, the light might have been seen twinkling and dancing in the distance, like some exhalation of the damp and gloomy atmosphere through which it was swiftly borne.	Подхватив фонарь, они бодрой рысцой пустились к дому; и, когда уже нельзя было различить в темноте их фигуры, фонарь долго еще мерцал и плясал вдали, словно какой-то болотный огонек в сыром и нездоровом воздухе.
The air grew colder, as day came slowly on; and the mist rolled along the ground like a dense cloud of smoke.	По мере того как приближался день, становилось все свежее, и туман клубился над землею, подобно густым облакам дыма.
The grass was wet; the pathways, and low places, were all mire and water; the damp breath of an unwholesome wind went languidly by, with a hollow moaning.	Трава была мокрая, тропинка и низины покрыты жидкой грязью; с глухим воем лениво налетали порывы сырого, тлетворного ветра.
Still, Oliver lay motionless and insensible on the spot where Sikes had left him.	Оливер по-прежнему лежал неподвижный, без чувств, там, где его оставил Сайкс.
Morning drew on apace.	Загоралось утро.
The air become more sharp and piercing, as its first dull hue-the death of night, rather than the birth of day-glimmered faintly in the sky.	Ветер стал более резким и пронизывающим, когда первые тусклые проблески рассвета, - скорее смерть ночи, чем рождение дня, - слабо забрезжили в небе.
The objects which had looked dim and terrible in the darkness, grew more and more defined, and gradually resolved into their familiar shapes.	Предметы, казавшиеся расплывчатыми и страшными в темноте, постепенно вырисовывались все яснее и яснее и принимали свой обычный вид.
The rain came down, thick and fast, and pattered noisily among the leafless bushes.	Полил дождь, частый и сильный, и застучал по голым кустам.
But, Oliver felt it not, as it beat against him; for he still lay stretched, helpless and unconscious, on his bed of clay.	Но Оливер не чувствовал, как хлестал его дождь, потому что все еще лежал без сознания, беспомощный, распростертый на своем глинистом ложе.
At length, a low cry of pain broke the stillness that prevailed; and uttering it, the boy awoke.	Наконец, болезненный стон нарушил тишину, и с этим стоном мальчик очнулся.
His left arm, rudely bandaged in a shawl, hung heavy and useless at his side; the bandage was saturated with blood.	Левая его рука, кое-как обмотанная шарфом, повисла тяжелая и бессильная; повязка была пропитана кровью.
He was so weak, that he could scarcely raise himself into a sitting posture; when he had done so, he looked feebly round for help, and groaned with pain.	Он так ослабел, что ему едва удалось приподняться и сесть; усевшись, он с трудом огляделся кругом в надежде на помощь и застонал от боли.