Приключения Оливера Твиста

Women and children shrieked, and men encouraged each other with noisy shouts and cheers.	Визжали женщины и дети, а мужчины подбадривали друг друга громкими криками.
The clanking of the engine-pumps, and the spirting and hissing of the water as it fell upon the blazing wood, added to the tremendous roar.	Лязг пожарных насосов, свист и шипение струи, падавшей на горящее дерево, сливались в оглушительный рев.
He shouted, too, till he was hoarse; and flying from memory and himself, plunged into the thickest of the throng.	Он тоже кричал до хрипоты и, убегая от воспоминаний и самого себя, нырнул в гущу толпы.
Hither and thither he dived that night: now working at the pumps, and now hurrying through the smoke and flame, but never ceasing to engage himself wherever noise and men were thickest.	Из стороны в сторону бросался он в эту ночь, то трудясь у насосов, то пробиваясь сквозь дым и пламя, но все время норовя попасть туда, где больше всего было шума и людей.
Up and down the ladders, upon the roofs of buildings, over floors that quaked and trembled with his weight, under the lee of falling bricks and stones, in every part of that great fire was he; but he bore a charmed life, and had neither scratch nor bruise, nor weariness nor thought, till morning dawned again, and only smoke and blackened ruins remained.	На приставных лестницах, наверху и внизу, на крышах строений, на половицах, скрипевших и колебавшихся под его тяжестью, под градом падающих кирпичей и камней, - всюду, где бушевал огонь, был он, но его жизнь была заколдована, он остался невредимым: ни единой царапины, ни ушибов; он не ведал ни усталости, ни мыслей, пока снова не занялась заря и остались только дым да почерневшие развалины.
This mad excitement over, there returned, with ten-fold force, the dreadful consciousness of his crime.	Когда прошло это сумасшедшее возбуждение, с удесятеренной силой вернулось страшное сознание совершенного преступления.
He looked suspiciously about him, for the men were conversing in groups, and he feared to be the subject of their talk.	Он подозрительно осмотрелся; люди разговаривали, разбившись на группы, и он опасался, что предметом их беседы служит он.
The dog obeyed the significant beck of his finger, and they drew off, stealthily, together.	Собака повиновалась выразительному движению его пальца, и они крадучись пошли прочь.
He passed near an engine where some men were seated, and they called to him to share in their refreshment.	Он проходил мимо пожарного насоса, где сидели несколько человек, и они окликнули его, предлагая с ними закусить.
He took some bread and meat; and as he drank a draught of beer, heard the firemen, who were from London, talking about the murder.	Он поел хлеба и мяса, а когда принялся за пиво, услыхал, как пожарные, которые явились из Лондона, толкуют об убийстве.
'He has gone to Birmingham, they say,' said one: 'but they'll have him yet, for the scouts are out, and by to-morrow night there'll be a cry all through the country.'	- Г оворят, он пошел в Бирмингем, - сказал один,- но его схватят, потому что сыщики уже на ногах, а завтра к вечеру об этом будут знать по всей стране.
He hurried off, and walked till he almost dropped upon the ground; then lay down in a lane, and had a long, but broken and uneasy sleep.	Он поспешил уйти и шел, пока не подкосились ноги, - тогда он лег на тропинке и спал долго, но беспокойным сном.
He wandered on again, irresolute and undecided, and oppressed with the fear of another solitary night.	Снова он побрел, нерешительный и колеблющийся, страшно боясь провести еще ночь в одиночестве.
Suddenly, he took the desperate resolution to going back to London.	Вдруг он принял отчаянное решение вернуться в Лондон.