Приключения Оливера Твиста

There was no day; it was gone as soon as come-and night came on again; night so long, and yet so short; long in its dreadful silence, and short in its fleeting hours.	Не было никакого дня; он пролетел так же быстро, как наступил, - и снова спустилась ночь, ночь такая долгая и все же такая короткая: долгая благодаря устрашающему своему безмолвию и короткая благодаря быстротечным своим часам.
At one time he raved and blasphemed; and at another howled and tore his hair.	Он то бесновался и богохульствовал, то выл и рвал на себе волосы.
Venerable men of his own persuasion had come to pray beside him, but he had driven them away with curses.	Его почтенные единоверцы пришли, чтобы помолиться вместе с ним, но он их прогнал с проклятьями.
They renewed their charitable efforts, and he beat them off.	Они возобновили свои благочестивые усилия, но он вытолкал их вон.
Saturday night.	Ночь с субботы на воскресенье.
He had only one night more to live.	Ему осталось жить еще одну ночь.
And as he thought of this, the day broke-Sunday.	И пока он размышлял об этом, настал день -воскресенье.
It was not until the night of this last awful day, that a withering sense of his helpless, desperate state came in its full intensity upon his blighted soul; not that he had ever held any defined or positive hope of mercy, but that he had never been able to consider more than the dim probability of dying so soon.	Только к вечеру этого последнего, ужасного дня угнетающее сознание беспомощного и отчаянного его положения охватило во всей своей напряженности его порочную душу - не потому, что он лелеял какую-то твердую надежду на помилование, а потому, что до сей поры он допускал лишь смутную возможность столь близкой смерти.
He had spoken little to either of the two men, who relieved each other in their attendance upon him; and they, for their parts, made no effort to rouse his attention.	Он мало говорил с теми двумя людьми, которые сменяли друг друга, присматривая за ним, а они в свою очередь не пытались привлечь его внимание.
He had sat there, awake, but dreaming.	Он сидел бодрствуя, но грезя.
Now, he started up, every minute, and with gasping mouth and burning skin, hurried to and fro, in such a paroxysm of fear and wrath that even they-used to such sights-recoiled from him with horror.	Иногда он вскакивал и с раскрытым ртом, весь в жару, бегал взад и вперед в таком припадке страха и злобы, что даже они - привычные к таким сценам - отшатывались от него с ужасом.
He grew so terrible, at last, in all the tortures of his evil conscience, that one man could not bear to sit there, eyeing him alone; and so the two kept watch together.	Наконец, он стал столь страшен, терзаемый нечистой своей совестью, что один человек не в силах был сидеть с ним с глазу на глаз - и теперь они сторожили его вдвоем.
He cowered down upon his stone bed, and thought of the past.	Он прикорнул на своем каменном ложе и задумался о прошлом.
He had been wounded with some missiles from the crowd on the day of his capture, and his head was bandaged with a linen cloth.	Он был ранен каким-то предметом, брошенным в него из толпы в день ареста, и голова его была обмотана полотняными бинтами.