Приключения Оливера Твиста

Several rough beds made of old sacks, were huddled side by side on the floor.	Несколько дрянных старых мешков, служивших постелями, лежали один подле другого на полу.
Seated round the table were four or five boys, none older than the Dodger, smoking long clay pipes, and drinking spirits with the air of middle-aged men.	За столом сидели четыре-пять мальчиков не старше Плута и с видом солидных мужчин курили длинные глиняные трубки и угощались спиртным.
These all crowded about their associate as he whispered a few words to the Jew; and then turned round and grinned at Oliver.	Все они столпились вокруг своего товарища, когда тот шепнул несколько слов еврею, а затем повернулись и, ухмыляясь, стали смотреть на Оливера.
So did the Jew himself, toasting-fork in hand.	Так поступил и еврей, не выпуская из рук вилки для поджаривания гренок.
'This is him, Fagin,' said Jack Dawkins;'my friend Oliver Twist.'	- Это он самый и есть, Феджин, - сказал Джек Даукинс, - мой друг Оливер Твист.
The Jew grinned; and, making a low obeisance to Oliver, took him by the hand, and hoped he should have the honour of his intimate acquaintance.	Еврей усмехнулся и, отвесив Оливеру низкий поклон, подал ему руку и выразил надежду, что удостоится чести познакомиться с ним ближе.
Upon this, the young gentleman with the pipes came round him, and shook both his hands very hard-especially the one in which he held his little bundle.	Вслед за этим Оливера окружили молодые джентльмены с трубками и очень крепко пожали ему обе руки - в особенности ту, в которой он держал свой узелок.
One young gentleman was very anxious to hang up his cap for him; and another was so obliging as to put his hands in his pockets, in order that, as he was very tired, he might not have the trouble of emptying them, himself, when he went to bed.	Один из молодых джентльменов очень заботливо повесил его шапку, а другой был столь услужлив, что засунул руки в его карманы, чтобы Оливер вследствие своего крайнего утомления не трудился вынимать вещи из карманов, когда будет ложиться спать.
These civilities would probably be extended much farther, but for a liberal exercise of the Jew's toasting-fork on the heads and shoulders of the affectionate youths who offered them.	Вероятно, их любезность простерлась бы еще дальше, если бы еврей не пустил в ход вилку, колотя ею предупредительных юношей по голове и по плечам.
'We are very glad to see you, Oliver, very,' said the Jew.	- Мы очень рады познакомиться с тобой, Оливер, очень рады... - сказал еврей.
'Dodger, take off the sausages; and draw a tub near the fire for Oliver.	- Плут, сними сосиски и придвинь ближе к огню бочонок для Оливера.
Ah, you're a-staring at the pocket-handkerchiefs! eh, my dear.	Ты смотришь на носовые платки, да, миленький?
There are a good many of 'em, ain't there?	Их много, правда?
We've just looked 'em out, ready for the wash; that's all, Oliver; that's all.	Мы их только что разобрали, приготовили к стирке. Вот и все, Оливер, вот и все.
Ha! ha! ha!'	Ха-ха-ха!
The latter part of this speech, was hailed by a boisterous shout from all the hopeful pupils of the merry old gentleman.	Заключительные фразы вызвали шумное одобрение всех многообещающих питомцев веселого старого джентльмена.
In the midst of which they went to supper.	И среди этого шума они принялись за ужин.