Приключения Оливера Твиста

Oliver ate his share, and the Jew then mixed him a glass of hot gin-and-water: telling him he must drink it off directly, because another gentleman wanted the tumbler.	Оливер съел свою порцию, а затем еврей налил ему стакан горячего джина с водой, приказав выпить залпом, потому что стакан нужен другому джентльмену.
Oliver did as he was desired.	Оливер повиновался.
Immediately afterwards he felt himself gently lifted on to one of the sacks; and then he sunk into a deep sleep.	Тотчас после этого он почувствовал, что его осторожно перенесли на один из мешков, потом он заснул глубоким сном.
CHAPTER IX CONTAINING FURTHER PARTICULARS CONCERNING THE PLEASANT OLD GENTLEMAN, AND HIS HOPEFUL PUPILS	ГЛАВА IX, содержащая различные сведения о приятном старом джентльмене и его многообещающих питомцах
It was late next morning when Oliver awoke, from a sound, long sleep.	На следующий день Оливер проснулся поздно после долгого, крепкого сна.
There was no other person in the room but the old Jew, who was boiling some coffee in a saucepan for breakfast, and whistling softly to himself as he stirred it round and round, with an iron spoon.	В комнате никого не было, кроме старого еврея, который варил в кастрюльке кофе к завтраку и тихонько насвистывал, помешивая его железной ложкой.
He would stop every now and then to listen when there was the least noise below: and when he had satisfied himself, he would go on whistling and stirring again, as before.	Он то и дело останавливался и прислушивался к малейшему шуму, доносившемуся снизу, а затем, удовлетворив свое любопытство, снова принимался насвистывать и помешивать ложкой.
Although Oliver had roused himself from sleep, he was not thoroughly awake.	Хотя Оливер уже не спал, но он еще не совсем проснулся.
There is a drowsy state, between sleeping and waking, when you dream more in five minutes with your eyes half open, and yourself half conscious of everything that is passing around you, than you would in five nights with your eyes fast closed, and your senses wrapt in perfect unconsciousness.	Бывает такое дремотное состояние между сном и бодрствованием, когда вы лежите с полузакрытыми глазами и наполовину сознаете все, что происходит вокруг, и, однако, вам за пять минут может пригрезиться больше, чем за пять ночей, хотя бы вы их провели с плотно закрытыми глазами и ваши чувства были погружены в глубокий сон.
At such time, a mortal knows just enough of what his mind is doing, to form some glimmering conception of its mighty powers, its bounding from earth and spurning time and space, when freed from the restraint of its corporeal associate.	В такие минуты смертный знает о своем духе ровно столько, чтобы составить себе смутное представление о его великом могуществе, о том, как он отрывается от земли и отметает время и пространство, освободившись от уз, налагаемых на него телесной его оболочкой.
Oliver was precisely in this condition.	Именно таким было состояние Оливера.
He saw the Jew with his half-closed eyes; heard his low whistling; and recognised the sound of the spoon grating against the saucepan's sides: and yet the self-same senses were mentally engaged, at the same time, in busy action with almost everybody he had ever known.	Из-под полуопущенных век он видел еврея, слышал его тихое посвистывание и догадывался по звуку, что ложка скребет края кастрюли, и, однако, в то же самое время мысли его были заняты чуть ли не всеми, кого он когда-либо знал.
When the coffee was done, the Jew drew the saucepan to the hob.	Когда кофе был готов, еврей снял кастрюльку с подставки на очаге, где она нагревалась.