Приключения Пиноккио

— Все дети так говорят, когда хотят что-нибудь получить, — заметил Джепетто.

— Я обещаю, что пойду в школу и буду учиться так, что вы сможете мной гордиться!

— Все дети, когда чего-нибудь хотят, заводят одну и ту же песню.

— Но я не такой, как другие дети! Я лучше их всех и всегда говорю правду. Обещаю, отец, я научусь какому-нибудь ремеслу и буду помогать вам в старости.

Какое бы суровое лицо ни делал Джепетто, в глазах его стояли слёзы, а сердце переполнялось болью при виде страданий Пиноккио. Не говоря ни слова, он взял инструменты и два небольших чурбачка и принялся за работу.

Не прошло и двух часов, как ноги были готовы: пара чудесных маленьких ножек, достойных резца настоящего скульптора.

Тогда Джепетто велел кукле:

— Закрой глаза и спи!

Пиноккио закрыл глаза и притворился, что заснул.

А Джепетто тем временем растопил немного клея в яичной скорлупе и приладил ноги на место.

Сделал он это так искусно, что даже линии склейки были незаметны.

Получив новые ноги, Пиноккио тотчас соскочил со стола и запрыгал по комнате, словно обезумев от восторга.

— В благодарность за то, что вы для меня сделали, я сейчас же отправлюсь в школу, — объявил Пиноккио отцу.

— Молодец!

— Но для этого мне нужна одежда.

Джепетто, у которого по бедности и гроша не было в кармане, сделал кукле костюм из цветной бумаги, пару башмаков из древесной коры и колпак из кусочка теста.

Пиноккио подбежал к чану с водой, чтобы посмотреть на своё отражение, и увиденное так понравилось ему, что он приосанился, как павлин, и воскликнул:

— Я выгляжу совсем как благородный господин!

— Это верно, — согласился Джепетто. — Благородный господин — не тот, у кого одежда богатая, а тот, у кого она чистая.

— Да, кстати, — спохватился Пиноккио. — Не могу же я пойти в школу без азбуки.

— И правда. Но как нам её раздобыть?

— Проще простого. Пойдём в книжную лавку и купим.

— А деньги?

— У меня их нет.

— И у меня тоже нет, — сокрушённо промолвил добрый старик.

Хотя обычно Пиноккио отличался весёлым нравом, тут погрустнел и он: ведь что такое бедность, а уж тем более — нищета, понимают все, даже дети.

— Погоди-ка! — воскликнул Джепетто, вскакивая на ноги.

Он накинул на плечи свою ветхую залатанную куртку и вышел из дома.

Вскоре он вернулся, держа в руках азбуку для Пиноккио, только старенькой куртки на нём уже не было. Бедняга остался в одной рубашке, хотя на улице шёл снег.

— А где ваша куртка, отец?

— Я её продал.

— Зачем?

— Она была слишком тёплая.

Пиноккио сразу понял, в чём дело. Не в силах сдержать порыва доброго своего сердечка, он вскочил, обвил руками шею Джепетто и крепко расцеловал его.

ГЛАВА 9 Пиноккио продаёт азбуку, чтобы посмотреть кукольное представление

Как только перестал валить снег, Пиноккио с азбукой под мышкой отправился в школу. По пути в маленькой его голове рождались тысячи идей и выстраивались воздушные замки, один прекраснее другого.

Пиноккио рассуждал так:

— Сегодня я научусь в школе читать. Тогда завтра я уже смогу писать, а послезавтра — считать. С такими знаниями я заработаю много денег и первым делом куплю красивую суконную куртку для отца. Да что это я? Тоже мне, суконную! Она будет из золота и серебра, и с бриллиантовыми пуговицами. Уж он-то это заслужил: остался в одной рубашке, чтобы купить мне азбуку! И это в такую стужу! Только родители способны на такие жертвы.

И в этот миг Пиноккио услышал музыку, играющую в отдалении. Звуки доносились с другого конца улицы, с площади, раскинувшейся на берегу моря.

«Что это за музыка? Какая жалость, что мне нужно в школу, не то...»

Пиноккио колебался, не зная, как быть. Пойти в школу? Или послушать, как поют флейты?

«Сегодня послушаю музыку, — решил он наконец. — А завтра — в школу».

Чем ближе подбегал Пиноккио, тем отчётливее становилось пение флейт и раскатистый бой большого барабана: фьюи-фьюи-фьюи, бум, бум, бум. И вот Пиноккио очутился на площади. Толпа народа сгрудилась перед деревянным балаганом, затянутым пёстро раскрашенным холстом.

— Что это такое? — спросил Пиноккио мальчика, стоявшего рядом.

— Прочитай вывеску — узнаешь.

— Я бы с радостью, но так получилось, что я не умею читать.

— Ну и олух! Ладно уж, прочитаю тебе. Вон на той вывеске с огненно-красными буквами написано: «Большой Кукольный Театр».

— А когда начинается представление?

— Прямо сейчас.

— И сколько нужно заплатить за вход?

— Пять монет.

Не помня себя от возбуждения, Пиноккио обратился к мальчику:

— Ты не одолжишь мне пять монет до завтра?

— Я бы с радостью, — ответил мальчик, — да так получилось, что сегодня я взаймы не даю.

— А может, купишь мою куртку за пять монет? — предложил Пиноккио.

— И на что мне твоя бумажная куртка? Пойдёт дождь, она размокнет, её и от спины потом не отдерёшь.

— Купи тогда башмаки.

— Ими только печку топить.

— А сколько ты дашь за колпак?

— Хорошая сделка, ничего не скажешь! Колпак из теста! Мыши его у меня прямо на голове сгрызут.

Пиноккио, конечно, мог предложить ещё кое-что, но только духу у него не хватало.

Наконец он решился: