Приключения Пиноккио

— Какое горе будет для твоего отца, если я брошу тебя в огонь! Бедный старик! Как мне его жаль! Апчхи! Апчхи! Апчхи!

— Будьте здоровы, — сказал Пиноккио.

— Спасибо. Вот видишь, и я бываю великодушен. А ведь мне нужны дровишки, чтобы дожарить ужин, и ты, честно говоря, пришёлся бы весьма кстати! Ну да ладно, раз я решил тебя пожалеть, о чём теперь говорить. Придётся вместо тебя спалить куклу из моей собственной труппы. Стража!

На зов немедленно явились два деревянных стражника. Они были высокие и очень худые. На головах у них красовались шляпы, а в руках сверкали обнажённые мечи. Манджафоко приказал им:

— Схватите Арлекина, свяжите его и бросьте в огонь. Мне нужна хорошо прожаренная баранина!

Представьте, каково было несчастному Арлекину! Ноги у него подогнулись от ужаса, и он упал, ткнувшись носом в пол.

Это было выше сил Пиноккио, он бросился к ногам Манджафоко и взмолился, заливая слезами его длинную бороду:

— Сжальтесь, господин Манджафоко!

— Здесь господ нету, — огрызнулся хозяин театра.

— Сжальтесь, о рыцарь!

— Рыцарей здесь тоже нету.

— Сжальтесь, командир!

— И командиров нет.

— Сжальтесь, ваше превосходительство!

Услышав, что его величают «превосходительством», Манджафоко расплылся в улыбке, подобрел и сразу стал гораздо сговорчивее. Он повернулся к Пиноккио и спросил:

— Ну, и чего ты от меня хочешь?

— Умоляю вас, помилуйте бедного Арлекина!

— Никаких помилований! Раз я пожалел тебя, придётся сжечь его: надо же дожарить баранину.

— В таком случае, — отважно вскричал Пиноккио, сорвав с себя колпак, — в таком случае я знаю, как должен поступить! Вперёд, стражники! Хватайте меня и бросьте в огонь! Несправедливо, если Арлекину, моему верному другу, придётся умереть из-за меня!

При этих словах все куклы, находившиеся в комнате, зарыдали. Стражники и те всхлипывали как младенцы.

Поначалу Манджафоко оставался холоден и твёрд как ледяная глыба, но понемногу и он стал оттаивать — и чихать. Чихнув четыре, а то и пять раз, он протянул к Пиноккио руки и с чувством воскликнул:

— Какой же ты славный отважный мальчуган! Иди сюда и поцелуй меня!

Пиноккио кинулся к Манджафоко, с проворством белки вскарабкался по его бороде и звонко чмокнул его в кончик носа.

— Так я помилован? — еле слышным голосом пролепетал несчастный Арлекин.

— Помилован! — отозвался Манджафоко. И добавил, вздыхая: — Ну ладно, так и быть. Придётся мне сегодня есть недожаренный ужин. Но в следующий раз горе тому, кто подвернётся мне под руку!

Услышав о помиловании, куклы выбежали на сцену, зажгли все лампы и канделябры, как для настоящего представления, и закружились в танце. За танцами их и застал рассвет.

ГЛАВА 12 Манджафоко дарит Пиноккио пять золотых монет, чтобы он отнес их своему отцу Джепетто; но Пиноккио увлекают за собой Лиса и Кот

На следующий день Манджафоко вызвал к себе Пиноккио и спросил его:

— Как зовут твоего отца?

— Джепетто.

— А чем он занимается?

— Он занимается бедностью.

— И много он зарабатывает?

— Много ли? Обычно у него в карманах ни монетки не водится. Чтобы купить мне азбуку, он продал свою единственную куртку — такую залатанную, что в ней и на людях нельзя было показаться.

— Вот бедолага! Я ему почти сочувствую. На, держи пять золотых. Сию же минуту ступай, отнеси их отцу, да поклонись ему от меня.

Пиноккио горячо поблагодарил хозяина театра. Он поочередно обнял всех кукол, даже стражников, и, вне себя от радости, пустился домой.

Но далеко уйти он не успел. По дороге он повстречал лису, прихрамывающую на одну лапу, и слепого кота. Они брели по дороге, поддерживая друг друга, как два верных товарища, попавших в беду. Лиса-хромоножка опиралась на кота, а слепой кот шёл, куда вела его спутница.

— Добрый день, Пиноккио, — с вежливым поклоном приветствовала Лиса куклу.

— Откуда ты знаешь моё имя? — удивился Пиноккио.

— Я хорошо знакома с твоим отцом.

— Где же ты его видела?

— Вчера я видала его на пороге вашего дома.

— И что он делал?

— Стоял в одной рубашке и дрожал от холода.

— Бедный отец! Но с этого дня дрожать ему уже не придётся!

— Это почему?

— Потому что я стал богачом.

— Богачом? Ты?! — И Лиса разразилась презрительным смехом. Прикрывая лапой усы, тихонько хихикал и Кот.

— Нечего смеяться! — рассердился Пиноккио. — Просто не хочу, чтобы вы мне завидовали, но раз так, вот, полюбуйтесь: пять золотых!

И он вытащил монеты, подаренные Манджафоко.

Заслышав заманчивый звон монет, Лиса невольно вытянула казавшуюся искалеченной лапу, а глаза Кота раскрылись и сверкнули, как два зелёных фонарика. Но это произошло так быстро, что Пиноккио ничего не заметил.

— И что ты собираешься делать с таким богатством? — осторожно спросила Лиса.

— Сначала, — отвечал Пиноккио, — куплю отцу новую куртку из серебра и золота, с бриллиантовыми пуговицами, а потом куплю себе азбуку.

— А зачем тебе азбука?

— Как зачем? Я собираюсь пойти в школу и учиться, как положено хорошему мальчику.

— Посмотри на меня! — воскликнула Лиса. — Дурацкая жажда знаний стоила мне ноги.