Приключения Пиноккио

Тогда директор так хлестнул его по спине, что у бедного осла искры из глаз посыпались. Опомнившись, он посмотрел на ложу Волшебницы, но ложа была уже пуста.

Бедный Пиноккио! Глаза его наполнились слезами. Но хозяин уже весело кричал:

— Пиноккио! Покажи теперь, как ты скачешь через обручи!

Пиноккио собрал последние силы и начал скакать. Но был так огорчен, что два-три раза не мог попасть в обруч, а на третий завяз в нем и упал на арену, как мешок.

Он встал, хромая, и хозяин отвел его в стойло.

На утро позвали ветеринара, и тот нашел, что осел останется хромым на всю жизнь.

— На кой черт мне нужен хромой осел! Пойди, продай его, — сказал конюху бессердечный директор цирка.

Пиноккио повели на площадь продавать. Сейчас же нашлись покупатели.

— Сколько хочешь за твоего хромого осла? — спрашивали они.

— Двадцать лир.

— Двадцать сольдо! — сказал один мужик. — И этих денег у других напросишься. Я покупаю его на шкуру, из нее выйдет хороший барабан. У нас в деревне у музыкантов нет; барабана.

Торг заключили. Мужик привязал на шею Пиноккио длинную веревку, повел его на берег моря, забрался на скалу и оттуда спихнул его в воду. Держа веревку в руках, он уселся и стал ждать, когда осел потонет, чтобы потом вытащить его и с мертвого содрать шкуру.

Пиноккио превращается снова в деревянного Петрушку

Прошло около часу. Мужик подумал:

— Теперь осел уже, наверное, сдох.

Он взялся за веревку. Тянул, тянул, тянул, и вдруг увидел в петле вместо мертвого осла — живой Петрушка. Мужик так и заревел с горя:

— Ой, ой, ой, а куда же мой осел делся?

— Это я, — осел, — весело крикнул Пиноккио.

— Не шути так со мной… Ой, ой, ой, — пропали мои двадцать сольдо.

— Я не шучу, вы развяжите петлю, тогда все вам объясню.

Когда петля была развязана, Пиноккио отряхнулся, уселся на выступе скалы и, болтая ножками, стал рассказывать.

— Я, видите ли — Петрушка. Это — очень скучно. Но меня ожидало счастье сделаться настоящим мальчиком. А я наслушался про страну дураков, убежал из дому и попал в беду. Однажды я превратился в осла с длинными ушами и с хвостом. То же случилось и с моим товарищем. Нас повели продавать. Меня купил директор цирка. Он сделал из меня знаменитого танцора и гимнаста. Но однажды, прыгая через обручи, я зашиб ногу. Тогда директор послал меня продавать, и вы купили…

Мужик слушал и скреб за ушами, дело принимало для него неприятный оборот.

— Значит, пропали мои двадцать сольдо. Где же я возьму теперь шкуру для барабана?

— Мало ли хромых ослов на свете!

— Не шути, мне очень досадно, — сказал мужик. — Ну что же, значит, на этом и кончается твоя история?

— Нет, история здесь вовсе не кончается. Волшебница, — вы знаете, конечно, про знаменитую Волшебницу, — оказывается, она знала все, что со мной произошло, как только увидала, что вы меня бросили в воду и я тону, — послала на помощь мне целую стаю рыб. Они меня приняли за мертвого и начали есть. Кто грыз уши, кто лапы, кто кожу, кто мясо, — были и такие, что начисто отгрызли хвост!

— Мне наплевать на твои сказки, — закричал мужик, совсем рассердившись. — Я заплатил за тебя двадцать сольдо и желаю их получить обратно. Понесу тебя на базар и продам на дрова!

— Ну-ка отнеси! — крикнул Пиноккио и, высунув мужику язык, прыгнул в море, и сейчас же скрылся в волнах.

Через минуту он уже виднелся далеко, далеко крохотной темной точкой на белых гребнях, и весело кричал мужику:

— Когда будешь натягивать шкуру на барабан — вспомни обо мне… Прощааааай!..

Пиноккио плыл на удачу, куда глаза глядят, и вдруг просто замер от восхищенья: из воды выступала белоснежная, мраморная скала, а с вершины ее приветливо кивала головой хорошенькая, голубая козочка. Пиноккио узнал ее сейчас же, и с бьющимся от радости сердчишком, напрягая все усилия, поплыл к скале. Оставалось два раза взмахнуть руками, — вон она, — козочка, — бьет копытцем по мрамору!

Но вдруг — огромная голова акулы, разинув зубастую пасть, высунулась из воды. Пиноккио бросался то вправо, то влево, но акула всюду настигала.

— Спасайся, Пиноккио! — кричала козочка. — Спасайся! Она тебя проглотит. Берегись! Скорей! Скорей!..

Вот и скала… последним отчаянным усилием Пиноккио вцепился в нее обеими руками, и козочка протянула ему передние ножки. Но было уже поздно!

Чудовище втянуло в себя воду и Пиноккио, да с такой неслыханной силой и жадностью, что, падая в желудок акулы, он обо что-то ударился и с четверть часа лежал без сознания.

Наконец он пришел в себя: вокруг было черно, как в чернильнице. Пиноккио прислушался, была глубокая тишина, только равномерными порывами откуда то налетал сильный ветер. Он долго не понимал, откуда дует этот ветер, но потом догадался что это — акула должно быть страдает на старости лет отдышкой.

Пиноккио стал шарить вокруг. Выхода нет! Он проглочен, закупорен в брюхе морского чудовища! Впереди только страшная смерть.

— Помогите! Караул! Караул! — вопил он, мечась в темноте.

— Кто тут тебе может помочь, несчастный! — загудел где-то близко глухой голос, словно оборвалась басовая гитарная струна.

— Кто там?