Приключения Тома Сойера

Прокурор повторил как заведенный:

– Можете допросить свидетеля!

– У меня нет вопросов, – снова сказал защитник Поттера.

Третий свидетель показал под присягой, что много раз видел этот нож в руках у Мэфа Поттера.

Защитник не выразил ни малейшего желания выяснять подробности. На лицах публики была написана досада. Неужели адвокат не приложит никаких усилий, чтобы смягчить участь своего подзащитного?

Еще несколько свидетелей подтвердили, что Поттер вел себя крайне подозрительно, когда его привели на место происшествия, но были также отпущены без перекрестного допроса.

Публика начала глухо роптать, выражая свое недоумение и разочарование, за что и получила предупреждение от судьи. Затем прокурор произнес:

– Основываясь на свидетельских показаниях, полученных под присягой и не вызывающих сомнений, нами установлено, что убийство доктора Робинсона совершено несчастным, который сейчас сидит на скамье подсудимых. Мы считаем его вину безусловно доказанной.

Из груди бедняги Мэфа вырвался глухой стон, он спрятал лицо в ладонях и принялся раскачиваться на скамье взад и вперед. В зале воцарилось тягостное молчание. Даже мужчины дрогнули, а женщины вытирали слезы жалости.

В эту минуту защитник поднялся с места и проговорил:

– Ваша честь, в начале судебных слушаний наша сторона стремилась доказать, что подзащитный совершил это ужасное преступление без всякого умысла, находясь в нетрезвом виде и под влиянием приступа белой горячки. Однако теперь мы не намерены ссылаться на эти обстоятельства. – Тут он обратился к служителю: – Прошу вызвать мистера Томаса Сойера!

На лицах присутствующих, не исключая и самого Мэфа Поттера, отразилось крайнее изумление. Все с любопытством воззрились на Тома, который в этот день находился в зале. Том встал и занял место на скамье для свидетелей, при этом вид у него был растерянный, а на самом деле он трясся от страха. Мальчика привели к присяге, и адвокат приступил к допросу.

– Томас Сойер, где вы находились в ночь с шестнадцатого на семнадцатое июня?

Том быстро взглянул на индейца Джо, и язык у него отнялся. Лицо индейца было неподвижным, словно высеченным из грубого камня. Ни единое чувство не отражалось на нем. Зал затаил дыхание, но Том не мог выговорить ни слова. Только через минуту-другую он собрался с силами и произнес так тихо, что первые ряды едва могли разобрать:

– На кладбище…

– Погромче, пожалуйста! Итак, вы были…

– На кладбище!

Презрительная ухмылка змеей скользнула по губам индейца Джо.

– Как далеко вы находились от могилы Уильямса?

– Близко, сэр.

– Нельзя ли погромче? Насколько близко?

– Примерно как от вас до меня.

– Вы прятались или стояли открыто?

– Да, я спрятался.

– Где?

– За тремя вязами, рядом с могилой.

Веки индейца Джо едва заметно дрогнули и опустились.

– Вы были там один?

– Нет, сэр. Мы пошли на кладбище вместе с…

– Погодите! Не трудитесь сейчас называть имя вашего спутника. Мы вызовем его, когда придет время. Вы что-нибудь принесли с собой?

Том заколебался, он явно был смущен.

– Говорите же, здесь нечего стесняться. Истина всегда заслуживает уважения. Что вы с собой принесли?

– Эту… гм… дохлую кошку.

В зале раздался смех, но судья осадил весельчаков.

– Мы представим суду скелет этой кошки, – заявил адвокат. – А теперь расскажите нам, мистер Сойер, все, что видели, не пропуская ни одной, даже самой незначительной подробности. И ничего не бойтесь.

И Том начал рассказывать. Поначалу он робел и запинался, но мало-помалу оживился, и его речь полилась совершенно свободно. Взгляды всех сидящих в зале теперь были устремлены на него, слушатели ловили каждое его слово, затаив дыхание, словно завороженные страшным рассказом. Волнение публики достигло предела, когда Том произнес:

– …а когда доктор хватил Мэфа Поттера могильной доской и тот упал, Джо взмахнул этим самым ножом и…

В ту же секунду раздался грохот – индеец с молниеносной быстротой бросился к окну, рванул раму, расшвырял тех, кто пытался его схватить, и через окно покинул здание суда.

Глава 24

Итак, Том снова ходил в героях – на зависть ровесникам и в утешение старшим. Его имя было увековечено даже на страницах прессы: городская газетенка всячески превозносила его на протяжении недели. Некоторые даже высказывали предположение, что он станет президентом страны, если до того не угодит на виселицу.

Переменчивые в своих пристрастиях и легковерные обыватели, как это обычно и бывает, теперь носились с Мэфом Поттером как с писаной торбой и расточали ему похвалы и ласки так же обильно, как прежде – хулу и проклятия.

Дни Тома проходили в радости, зато по ночам он потел и трясся от страха. Индеец Джо заполнил собой все его сны и глядел оттуда на мальчика мрачно и угрожающе. С наступлением темноты Тома невозможно было выманить на улицу ни за какие коврижки.