Приключения в Гран-Чако

Джованни не мог понять лишь одного: как можно все время шататься по непролазным дебрям, если это не сулит никакой прибыли. Он был молод и в сравнении с остальными немного легкомыслен, и если у него было хорошее настроение, он приглашал товарищей выпить вместе по стакану вина или разделить круг сыра. Джованни не забывал, зачем он и все его земляки пришли в эту жаркую страну лихорадок и опасностей. Еще в детстве он слышал заманчивые истории о Южной Америке, о хищных зверях, об индейцах. И вот он, как и его земляки, приехал в Америку, чтобы разбогатеть. Но Джованни приехал сюда совсем не для того, чтобы любоваться природой; природа его Сицилии не менее красива. Он приехал сюда не для того, чтобы поселиться здесь навсегда. Он прибыл сюда, в эту чужую землю, потому что слышал, что жизнь здесь легче, а заработки больше, что здесь можно заработать много денег, а потом вернуться на родину состоятельным человеком, на зависть своим землякам, которые не отважились поехать в заморскую страну и поэтому вынуждены влачить убогое существование.

Как-то ночью он проснулся, разбуженный светом луны, проникавшим через щель в крыше. Дым из его трубки поднимался вверх, и в клубах этого дыма Джованни различил картины своей будущей жизни. Когда он вернется в свою деревню, он позовет всех своих друзей в таверну и угостит вином; потом все будут кричать: «Эвива Джованни! Да здравствует Джованни!»

Как легко мог достичь этого охотник! Он мог бы продать своих собак англичанину и получить за это кучу золота, больше, чем он мог бы заработать за годы тяжелого труда. Он мог бы согласиться на просьбу англичанина, который во что бы то ни стало хотел, чтобы он взял его с собой на охоту на том берегу. Тот обещал ему за это много фунтов стерлингов, говорил, сколько заплатит ему за каждого убитого зверя и каждую потерянную собаку.

Карай колебался, внимательно разглядывал путешественника и в конце концов решил было взять его с собой. Но когда англичанин ударил бичом какого-то индейца, между ними произошла стычка. Джованни не понял, о чем они говорили. Лица у обоих были неподвижны, не было слышно крика, казалось они дружески о чем-то беседуют, но результатом всего этого было то, что англичанин созвал своих слуг, приказал погрузить свои веши в лодки и отплыл, ни с кем не попрощавшись. Тогда Джованни впервые увидел охотника разгневанным, но когда он пробовал упрекнуть его за то, что тот так легко отказался от удобного случая легко заработать, охотник ответил: «Он испортил бы мне отношения с индейцами, а это не вернешь ни за какие деньги».

Все это Джованни знал. Он вспоминал это снова и снова и все не мог понять, почему охотник берет его с собой и зачем ему нужно бродить по опасным местам ради куска дерева.

Может быть он нашел золото? Столько золота, что сам не может унести? Он болен и хочет взять его, Джованни, чтобы он помог ему спрятать золото в надежном месте!

Только так он мог объяснить равнодушие охотника к деньгам. У него столько золота, что он безразличен к деньгам, которые предлагал ему англичанин! Иначе не могло быть! В противном случае он не позволил бы зверю убить всех его собак, которые стоили так много.

Этому не мог быть причиной охотничий азарт. Ведь охотник редко рассказывал о своих приключениях, никогда не хвастался, как люди, которые охвачены охотничьей страстью.

Но почему он выбрал именно его? Почему он не взял с собой дона Хосе, которого так уважает? Может быть, это просто ловушка, и охотник хочет отомстить ему, Джованни, за все насмешки? Может быть, его приветливость такая же наигранная, как и то спокойствие, с которым он разговаривал с англичанином?

Но он снова не мог понять, почему тот дал убить своих псов, за которых он мог получить столько денег. Когда об этом спрашивали Карай, он объяснял это тем, что собаки служат для того, чтобы охранять человека. Конечно, он высоко ценил своих собак, но жизнь индейцев, а главное— их детей, он ценил еще выше. А когда донья Долорес, жена управляющего, заметила, что собаки так дорого стоили, что они были бы очень ему нужны и что охотник мог бы стараться добыть шкуры других, менее опасных ягуаров, Карай ничего не ответил.

Джованни показалось, что охотник признал себя уличенным во лжи. Но Карай начал стыдить тех, кто его подозревал.

Наконец, ему пришло в голову, что индейцы взялись сторожить сокровище охотника, а он согласился за это защищать их. Джованни будет единственным, посвященным в его тайну, будет совладельцем огромного богатства. Недаром однажды цыганка предсказала ему, что он будет богат, очень богат. Охотник, конечно, поделится с ним.

Мысли Джованни смешались. Исчезло видение сцены в корчме в его родной деревне, он уже не слышал приветственных криков; в ушах у него стояло одно лишь слово: делить! Много ли даст ему охотник? Десятую часть? Нет, пожалуй, больше — пятую; он не скряга и всегда щедро платит за услуги, даже когда у самого не густо. Может быть, даст треть или даже половину. А богатство должно быть огромное! Хорошо бы иметь его целиком!