Приключения в Гран-Чако

И только когда охотник был уложен в постель и закутан одеялами, Нене стал пытаться засунуть ему между зубами лезвие ножа.

Остальные смотрели на охотника, и в глазах их можно было видеть страх.

— Не пораньте его! — забеспокоился дон Хосе.

— Не волнуйтесь! У него такие крепкие зубы, что он мог бы грызть мбакаюба[6]. Ну, а если какой-нибудь и сломается, все равно у него останется их достаточно, чтобы есть мясо. Если не удастся влить немного рому, зубы будут ему ни к чему, — отвечал Нене, погруженный в свое дело.

Наконец, ему удалось втиснуть нож между зубов и повернуть его так, что челюсти слегка разжались. Лино у охотника при этом исказилось, словно от страшной боли, но Нене не обращал на это внимания и, продолжая поворачивать рукоятку ножа, влил ему немного рома.

Пеоны стояли вокруг и следили за этой необычной операцией. Тот, у кого уже свело челюсти, был, по их мнению, мертв, и вряд ли что-нибудь могло ему помочь. Хоакин злорадно усмехался, словно был посвящен в какую-то тайну. Он не смог удержаться и все-таки сказал: «Теперь вы видите, что я был прав! Он где-то бросил его — избавился от него после того, как тот помог ему спрятать сокровища».

Всем казалось, что так оно и случилось. Им было только непонятно, как он смог спастись сам, как смог перебраться на этот берег, но как бы то ни было, он вернулся, а о Джованни ничего не слышно. Если он, слабый и больной человек, мог очутиться дома в назначенный срок, то почему с ним нет их здорового, сильного товарища?

О том, что рассказывал Нене, они забыли; дон Хосе уже не осмелился защищать охотника.

Он обещал, что вернется в полночь, и вернулся. Но Джованни с ним не было.

Нене был возмущен коварными речами Хоакина. Он не смог сдержать чувства неприязни, которое возникло у него к метису в первые минуты их встречи, и разозлился на него.

— От кого избавился Карай?!

— Ни один из нас не пригласил бы земляка идти через Соленую пустыню, если бы знал, что будет буря. А потом, когда ему понадобилась помощь, охотник, вероятно, решил, что легче от него избавиться, чем потом быть вынужденным делить с ним сокровища, — сухо отвечал Хоакин. — Теперь он все свалит на бурю! А сокровища уже спрятаны!

— Какие сокровища? — удивился Нене, который не понимал, о чем идет речь, но почувствовал в этих словах ненависть. — О каких сокровищах болтают эти паршивые индейцы, дон Хосе?

— Сокровища Лопеса, — поспешил ответить вместо управляющего Хоакин. — Он нашел в Чако золото, бриллианты и драгоценности мисс Линч[7]. Он взял с собой Джованни только для того, чтобы тот помог надежно спрятать все это. Ясно, что он бродил в тех местах не без причины и что он намеренно выбрал такой день, когда индейцы не могли его выследить.

Злость Нене перешла в презрительную улыбку; он смотрел в упор на метиса, потом махнул рукой и произнес только одно слово: «Идиот».

Затем он снова повернулся к охотнику. Около того стояли два молодых индейца, которых раньше он не замечал. Охотник открыл глаза и пробовал что-то сказать им. Потом пристально посмотрел на Митапиру и закрыл глаза, будто уснул. Оба индейца тихо удалились.

Казалось, они поняли его; через некоторое время снова скрипнула дверь и индейцы наклонились к нему. Когда, в ответ на прикосновение их рук он открыл глаза, Митапиру утвердительно кивнул ему.

Тот глубоко вздохнул и произнес прерывающимся голосом:

— Дон Хосе, пожалуйста пошлите лодку на другой берег за Джованни.

Эти простые слова ошеломили всех. Каждый поспешил к выходу, чтобы скрыть свой стыд.

— Вероятно, он слышал ваш разговор, — укоризненно пробормотал в дверях дон Хосе, — и я не вступился за него, в то время когда сам он не мог защищаться. Я ведь тоже начал было верить вашей болтовне.

Рядом с охотником остались только Нене и индейцы.

Донья Долорес хлопотала у огня.

— Дайте мне, Нене, еще немного водки, — произнес охотник, опершись на локоть и протянув руку за стаканом. — Это был настоящий холодный душ, да к тому же вы заставили меня порядочно времени прождать у дверей. Да, я чуть было не забыл поблагодарить вас, Нене. Видите теперь, как удачно я научил вас тогда разжимать стиснутые челюсти — теперь мы квиты.

— Квиты? — переспросил Нене. — Я многим обязан вам, дружище!

— Там, внизу, настоящий ад, — прервал его один из парагвайцев, — ничего не видно, но все кипит и клокочет, как около Больших Водопадов. Безумец тот, кто отважится переплыть через такую реку.

— Фиори! — тихо окликнул охотник. — Я хочу вам дать возможность расплатиться со мной за все, что я для вас сделал, как вы говорите, да еще сделать доброе дело ради меня и вашего земляка. Я послал индейцев за большой лодкой дона Хосе. Удобней было бы, конечно, воспользоваться индейским челноком, но Джованни не хочет. Его друзья боятся отправиться на тот берег. Покажите же им, на что способен охотник.

— За этим сумасбродом я бы не поехал, — отвечал Нене, — будь он сто раз моим земляком и в придачу — отцом моего брата; его надо хорошенько проучить. Но если вы просите, я попытаюсь.