Прикосновение

– В четырех милях. Нет, скорее в пяти. В пяти! – Его лицо исказилось, ноги начали пинать пустоту, а тело извивалось подо мной. Так извиваются люди, стремящиеся избавиться от страха или напоминающие самим себе, что у них остались участки тела, где нет боли. Он делал и то и другое.

– Я могу помочь тебе! Мне под силу забрать тебя отсюда. Тебя предали твои же товарищи… Ты слышишь меня?

Едва заметный кивок, хриплый вздох раненого, истекающего кровью человека.

– Я могу вытащить тебя отсюда, оказать медицинскую помощь, но для этого ты должен полностью мне довериться.

– Кеплер? – Ненужный вопрос, но он все равно его задал.

– Я могу помочь, но тебе придется дать мне свое кодовое имя, свой позывной.

Легкий смех, быстро сменившийся стоном от резкого приступа боли.

– Койл! – не выдержала я. – Или Кестрел? Так ты теперь себя называешь? Они собираются убить тебя. Я сохраню тебе жизнь. Говори же!

– Аврелий, – прохрипел он. – Мой позывной… Аврелий.

Я прижала тыльную сторону ладони к его лицу.

– Если ты солгал, – шепотом сказала я, – мы умрем оба.

– Сама поймешь.

– Мне понадобится твоя одежда, – сказала я, дотягиваясь до ремня, но его окровавленная рука легла поверх моей, прежде чем я расстегнула пряжку. – Поверь, я знаю, что делаю. Мне все это хорошо знакомо.

Его рука оставалась на месте.

– Мне нужно скрыть лицо.

Он убрал руку, и мне удалось стащить с него брюки – одну штанину за другой. Когда я снимала его рубашку, она хрустела, как застежка на липучках. Под ней оказался комбинезон из лайкры, на котором кровь блестела особенно отчетливо, растекаясь подобием живого организма, заполняя швы и мелкие поры в ткани. Его брюки оказались слишком короткими, куртка слишком узкой, чем я была даже несколько удивлена. Я натянула на лицо шапочку-маску, от которой разило его потом. Потом взяла пистолет и проверила обойму. Прижала свою скомканную рубашку к его ране, почувствовав, что он скривился от боли.

– С тобой все будет в порядке, – пробормотала я, снова удивившись перемене в своем голосе. – Ты выкарабкаешься.

– Этого ты знать не можешь, – возразил он.

Я вынула из пистолета обойму, отшвырнула ее в сторону, засунула руки поглубже в карманы, чтобы никто не мог увидеть обнаженных участков моей кожи. Затем начала взбираться по земляной тропе, ведшей вверх по крутому берегу реки, которую дождь сделал еще более предательски скользкой, направляясь к стоявшему на дороге пассажирскому фургону.

Глава 72

Я насчитала одиннадцать человек, которые приехали в Сен-Гийом для расправы над калекой по имени Янус. Но только трое ждали у припаркованного на обочине над рекой микроавтобуса с сиявшими белым светом включенными фарами. Двое из них уже чувствовали себя вполне раскованно, сняв маски и открыв лица – одно мужское, другое женское – и зажав между пальцами раскуренные сигареты. Трудно прикурить, если на руках шерстяные перчатки, невозможно сладко затянуться с лицом, скрытым под маской.

По всей видимости, они ничего не знали о том, что случилось у русла реки. Им, вероятно, сообщили бы, что смерть Койла стала результатом несчастного случая, а не хладнокровной казни. Они всего лишь исполняли чужие приказы.

Мои руки прятались в карманах, лицо закрывала шерсть. В темноте ночи моя фигура была для них знакома, если и не сразу узнаваема, и я была одна.

Когда я приблизилась, стоявший рядом с фургоном мужчина повернулся и окликнул:

– Геродот?

– Нет, Аврелий, – ответила я быстро, по-деловому, добавив: – Думаю, нам может понадобиться молоток.

Недоумение и любопытство промелькнули в выражении лица женщины, но у меня оказалось достаточно времени, чтобы от края дороги переместиться к задней двери микроавтобуса, на расстояние полуметра от ближайшего мужчины, и, не делая больше никаких лишних движений, я достала руки из карманов. Он едва ли успел заметить мою обнаженную плоть, когда я прижала пальцы к его открытому лицу и совершила прыжок.

Алюминиевая кружка с кофе упала на землю, укатившись куда-то в заросли у кювета; Самир Шайе покачнулся и задрожал, ощупывая руками свой странный головной убор. Я же стремительно выдернула пистолет из кобуры, всадив одну пулю в бедро женщине, а другую в живот стоявшему рядом с ней мужчине. Когда они упали, я подошла, забрала у обоих пистолеты и, не зная другого способа избавиться от них, кинула подальше в сторону ущелья, услышав, как они со стуком покатились вниз по камням. Все еще с пистолетом в руке я подобралась к водительской двери микроавтобуса, никого за рулем не обнаружила и резко повернулась к Самиру Шайе, замершему на месте и мявшему в руках снятую шерстяную маску.

– Привет, – сказала я. – Вы ведь санитар, верно? Внизу у реки лежит человек в костюме из лайкры. Вам придется вытащить его оттуда. У него огнестрельное ранение. Этих двоих тоже подстрелили, хотя только время покажет, насколько серьезно. Я убью вас, их и любого, кто проедет мимо, если вы не сделаете то, о чем я прошу. Понятно?

Он все превосходно понял.