Прикосновение

– Вот и прекрасно! – делано бодро воскликнула я. – Кажется, я видела фонарик в «бардачке» водителя. Буду следить за вами по лучу света.

В темноте время тянется медленнее. Дешевый пластмассовый хронометр на моем запястье показывал часы и минуты ядовито-зеленым мерцанием, которое бы вызвало раздражение у любого нормального человека. Небо, еще недавно с такой охотой поливавшее землю дождем, покрылось сонным слоем напоминавших туман облаков, протянувшихся вдоль горизонта между вершинами гор и звездами. Я расположилась в стороне от лучей фар микроавтобуса, убрав пистолет в карман, с фонариком в руке и наблюдала, как крохотный круг от фонарика Самира движется далеко внизу у русла речки.

Что до тех двоих, кого я ранила, то мужчина с пулей в животе потерял сознание. Оно и к лучшему для всех нас, подумала я. Женщина чувств не лишилась, лежа с рукой, прижатой к бедру, часто и прерывисто дышала, глаза ее были исполнены болью. Кровь, сочившаяся между ее пальцами, растекалась по асфальту лужицей, казавшейся яркой и не слишком большой в свете фонарика, но черневшей и представлявшейся необъятной, когда лишалась подсветки. Моя пуля не задела ее бедренную артерию, отчего она до сих пор еще была жива, но не спешила благодарить меня за это.

Я оперлась спиной о микроавтобус и допила остатки их кофе. Общаться было не с кем, даже если бы захотелось. Свет от фонарика Самира начал подниматься вверх. Направив луч к началу тропы, я ждала появления двух покрытых грязью фигур. Койл перекинул одну руку через плечо Самира, другая же изломанно лежала поверх раны, из которой продолжалось отчетливо заметное кровотечение. В ярком луче моего фонарика он казался бледным и посеревшим, а его губы слегка посинели. Лицо Самира, напротив, побагровело от натуги, зубы стиснулись от непомерных усилий, губы сложились в гримасу, которая бывает на морде лошади, готовой вот-вот понести.

– Положите его внутрь, – велела я, жестом указывая на заднюю дверь микроавтобуса.

– Что здесь произошло? – выдохнул Койл, помутившимся взором оглядывая двух человек, лежавших на земле.

– Их босс стрелял в тебя. И мне как-то было не до выяснений, насколько это соответствует правилам вашей компании.

Койл не издал ни стона, когда Самир осторожно положил его на пол в задней части фургона, что я восприняла как дурное предзнаменование.

– Вы санитар. Помогите же хоть чем-нибудь.

– А потом вы меня убьете?

Когда я задавала подобный вопрос, то делала это на дрожавшем арабском языке. А теперь услышала голос самого Самира, говорившего на хорошем французском с обычным для этих мест южным акцентом. В какой-то степени, показалось мне, созданный мною образ Самира больше соответствовал его внешним данным, чем его реальная личность.

– Даю вам слово, что, если вы остановите кровотечение у этого человека, останетесь в живых. А если попытаетесь сбежать, я действительно убью и вас, и тех двоих. Вы меня понимаете?

– Почему я должен вам верить? Я вас совершенно не знаю.

Я даже почувствовала нечто вроде восхищения. Трясущийся от страха, замерзший Самир Шайе, очнувшийся в темноте со связанными руками, показывал незаурядную силу духа среди ночи в незнакомом и уединенном месте.

– Как вы ничего не знаете о том, что с вами случилось и почему вы здесь оказались. Между тем дела обстоят очень просто. Вы можете рискнуть и решиться на побег, а можете рискнуть и остаться. Причем решить, что для вас предпочтительнее, вам придется на основе минимальной информации, которой вы располагаете.

Он взвесил свои возможности и избрал наиболее мудрый вариант.

Через пять минут он сказал:

– Этому человеку необходимо переливание крови.

– Ты знаешь свою группу? – спросила я Койла.

– Разумеется, – прохрипел он сквозь зубы с пола микроавтобуса. – А вот знаешь ли ты свою?

– Мой друг – большой шутник, – доверительным тоном сообщила я Самиру. – Старается мужественно сохранять чувство юмора в любой ситуации.

– И тем не менее, – сказал санитар, – нужна кровь. В противном случае не могу ничего гарантировать.

– Я немедленно этим займусь. Оставьте аптечку себе. Она, вероятно, понадобится тем двоим. У одного из них наверняка есть мобильный телефон. Мой вам совет: позвоните в полицию – но только в полицию – сразу же после нашего отъезда.

Глава 73

Когда мы отправились в путь, Самир Шайе некоторое время оставался темным силуэтом в зеркале заднего вида. Я носила его тело менее восьми часов, но его жизнь теперь изменилась навсегда – он больше не станет прежним Самиром Шайе.

Койл продолжал лежать на полу фургона у меня за спиной, прижав руку к наложенной на рану повязке, посеревший и прерывисто дышавший. Я накинула ему на плечи его куртку, обмотала ноги одеялом, но он все равно дрожал, и зубы его стучали, когда он спросил:

– И что теперь?

– Надо избавиться от микроавтобуса. Доставить тебя к врачу.

– Я твой заложник?

– Звучит более зловеще, чем необходимо.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Я помогаю только себе. Всегда. Ты хочешь оставаться в сознании?

– А ты желала бы меня усыпить?

– Нет.

– Тогда я тоже не хочу отрубаться.