Прикосновение тьмы

Она остановилась и повернулась к нему лицом. Она была так зла, что ее тело вибрировало. Если он пытался сказать ей, что любит ее, ему нужно было это сказать. Ей нужно было услышать эти слова.

Вместо этого он покачал головой и сказал:

— Ты сама себе пленница, Персефона.

Что-то внутри нее оборвалось. Это было болезненно и двигалось по ее венам, как огонь. Под их ногами задребезжал мрамор. Их взгляды встретились, и затем огромные черные виноградные лозы вырвались из пола, обвиваясь вокруг Бога Мертвых, пока его запястья и лодыжки не были скованы. На мгновение они оба были ошеломлены.

Она создала жизнь, хотя то, что поднялось с пола, выглядело далеко не живым. Оно было увядшим и чёрным, а не ярким и красивым. Персефона тяжело вздохнула. В отличие от того, что было раньше, магия, которую она сейчас чувствовала, была сильной. Это заставило ее тело пульсировать тупой болью.

Аид посмотрел на свои связанные запястья, проверяя путы. Когда он посмотрел на Персефону, то невесело усмехнулся, его глаза были тусклыми, безжизненно-черными.

— Что ж, леди Персефона. Похоже, ты выиграла.

Глава XXV

Прикосновение жизни

Персефона не снимала золотую манжету, пока не оказалась в душе. Она стояла под горячей струей воды, пока не потекла ледяная, затем соскользнула на дно ванны. Когда она сняла браслет, метка исчезла. Она всегда представляла себе этот момент по-другому. По правде говоря, она представляла, как обретет свои силы и Аида. Она представляла, что у нее есть лучшее из обоих миров.

Вместо этого у нее не было ни того, ни другого.

Она знала, что это всего лишь вопрос времени, когда ее мама приедет за ней. Рыдание застряло у нее в горле, но она сдержала его и выползла из душа.

Она сама себе пленница.

Аид был прав, и тяжесть его слов обрушилась на нее ночью, вызвав новый поток слез. В какой-то момент она даже не поняла, когда именно Лекса забралась к ней в постель, притянула ее к себе и обняла. Так Персефона и заснула.

Когда она проснулась на следующее утро, Лекса не спала и наблюдала за ней. Ее лучшая подруга убрала волосы с лица и спросила: — Ты в порядке?

— Да, — тихо сказала она.

— Всё кончено?

Персефона кивнула и прогнала слезы. Она устала плакать. Ее глаза опухли, и она не могла дышать носом.

— Мне жаль, Персефона, — сказала Лекса и наклонилась, чтобы крепко обнять ее.

Она пожала плечами. Она боялась что-либо сказать — боялась, что снова заплачет.

Несмотря на это, она чувствовала себя по-другому. У нее появилась новая решимость взять свою жизнь под контроль.

Как по команде, ее телефон завибрировал, и когда она посмотрела на него, то обнаружила сообщение от Адониса. На нем было написано: — Тик-так.

Она забыла о крайнем сроке смертного. Она должна была восстановить его на работу к завтрашнему дню. Зная, что это невозможно, у Персефоны не было других вариантов.

Если бы только она могла получить эти фотографии, подумала она. Ему нечем было бы шантажировать ее.

— Лекса, — сказала Персефона. — Разве Джейсон не программист?

— Да… А что?

— У меня есть для него работа.

***

Персефона ждала в Саду Богов на территории кампуса. Она выбрала сад Аида, главным образом потому, что там можно было уединиться от любопытных глаз и подслушивающих.

Она провела утро, рассказывая Лексе все, что произошло с Адонисом. Она спросила Джейсона, может ли он взломать компьютер смертного и удалить фотографии, которые он использовал для шантажа. То количество радости, которое он получил от этой просьбы, было комичным. Во время взлома он обнаружил огромное количество информации, в том числе информатора Адониса.

Персефона проверила свой телефон. Адонис только что написал, что прибыл. Когда она подняла глаза, то увидела Минфу и Адониса, приближающихся с противоположных сторон — Минфа выглядела сердитой, Адонис удивился.

Они остановились в нескольких футах от нее.

— Что он здесь делает? — Огрызнулась Минфа.

— Что она здесь делает? — спросил Адонис.

— Это для того, чтобы мне не пришлось повторяться, — сказала она. — Я знаю, что Минфа сделала фотографии, которыми ты меня шантажируешь. Ее телефон зазвонил, и она проверила его, прежде чем добавить: — Или, скорее, я должна сказать, шантажируете меня. С этой секунды ваши устройства были взломаны, а фотографии удалены.

Адонис побледнел, а Минфа все еще выглядела сердитой.

— Ты не можете этого делать — это… это незаконно! — возразил Адонис.

— Незаконно, как шантаж? — сказала Персефона. Это заставило его замолчать.

Персефона обратила свое внимание на Минфу.

— Я полагаю, ты побежишь и донесешь на меня? — спросила она.

— С чего это?

Вопрос Персефоны был искренним, но, казалось, он только еще больше разозлил Минфу.

— Давай не будем притворяться, богиня, — сказала Минфа. — Месть, конечно же. Я удивлена, что ты не сказала Аиду, что это я отправила тебя в Тартар.

— Она только что назвала тебя богиней? Адонис подскочил, но взгляд Минфы и Персефоны заставил его снова замолчать.

— Я предпочитаю сама сражаться в своих битвах, — сказала Персефона.

— С чем? Словами? — Минфа саркастически рассмеялась.