Прикованная

Сил оказывается мало, я стараюсь не думать и не обращать внимания на мелькающие темные круги перед глазами.

Нет, только не сейчас, ты просто НЕ можешь потерять сознание. Ещё немного, давай ещё. Уже почти.

Кровать балансирует, но не подаётся.

Ещё! Липкий пот катится по спине, сердце колотится пойманной рыбой. Я выбиваюсь из сил.

Ну, давай же, чёрт возьми!

Ж-ж-жах!

С лязгом и грохотом кровать падает на левый бок, совсем близко от второй, на которой лежит Маша.

А-а-а-а!

Треск. Боль. БОЛЬ! Кипяток в висках, в глазах.

Мне кажется, что меня облили горячей смолой. Под веками сиренево и ярко. Тошнота подкатывает к горлу.

Замри. Дыши. Глотай. Ещё… раз, два…

Темнее, темнее… холоднее… Просто боль. Пережить. Ты переживёшь. Открывай глаза.

Лежу на боку – надо мной нависающий край кровати, наручник, наманикюренные грязные пальцы Маши. И кольцо, посверкивающее бриллиантом.

Удар пришёлся на запястье, плечо и скулу, другая рука дёрнулась, и наручник прорезал кожу.

Больше всего болит запястье, наверное, я его сломала, но борт кровати даже не погнулся, и наручник прикреплён накрепко.

В таком положении находиться невозможно, но обратно не перевернуться, если только попробовать перекатиться на живот, но тогда кровать окажется лежащей на мне.

Где-то сверху звук. Скрип… Кашель… что? Кто это?

Поднимаю глаза и вижу, как нависающая Машина кровать дёргается. Это она? Жива?! Звук рвоты, кашель, всхлип… Её тошнит, но она не просыпается? Кажется, она захлёбывается. Ч-чёрт!

– Во-ло-дя! – кричу изо всех сил. – По-о-моги… Помоги!

Я подползаю ближе к Машиной кровати, чтобы ухватиться за неё. Ну, давай же, давай!

Время становится невероятно плотным и ломким, как грифель. Я подтягиваюсь и хватаюсь за ножку кровати. Маша хрипит. Если я приподнимусь ещё, то смогу взяться за борт и опрокинуть кровать.

– Держись! – ору я ей. – Держись ты!

В глазах темнеет, голова полнится больным звоном. Выдох… Я извиваюсь, пытаясь согнуться, хватаю её за пальцы вместе с бортом и дёргаю так сильно, как могу.

Кровать падает на меня, я пытаюсь увернуться, закрыться… Инстинктивно зажмуриваюсь. Чувствую удар по голове, край её наручника попадает в бровь, рассекая её. Скрежет колёсиков по полу, брызги её рвоты – вонь новой волной ударяет в меня, и я сдерживаю позывы тошноты.

Теперь Маша висит в наручниках и кандалах на боку, как я, наши лица близко друг к другу, она разлепляет ресницы и болтает головой, её взгляд больной и мутный.

Зачем я её спасла?