Примадонна. Банкирша. Шлюха

В его вытянутой руке плясал пистолет.

Кто-то из милиционеров неосторожно шевельнулся, и тотчас грохнул выстрел. Потом второй. В зале возникла паника. Милиционеры, укрываясь за опрокинутыми столиками, открыли ответный огонь. Внезапно погас свет. В темноте началась уже полная неразбериха с отчаянными криками, треском выстрелов и звоном бьющейся посуды.

Насмерть перепуганная, Жанна забилась в подсобку и дрожа сидела там, пока не наступила тишина. Когда она наконец осмелилась высунуть нос, то увидела страшную картину. У дверей в неловких позах лежали два убитых милиционера. Еще троим делали перевязку. В углу с кровавой пеной на губах задыхался какой-то человек.

Задравшаяся штанина обнажила протез. Стрелок азиатской наружности бесследно исчез. В зале хозяйничали врачи «Скорой помощи» и уцелевшие милиционеры.

Но больше всего потрясло Жанну то, что произошло с Ромкой. Он сидел на стуле, зажав руками живот, и сквозь его пальцы сочилась кровь.

- Ромка!… - прошептала Жанна, наклоняясь к нему.

- Уходи, - сказал он одними губами. - Уходи отсюда. Влипнешь.

Жанна незамеченной выскользнула через черный ход. В ресторан она больше не вернулась. Там милиция похватала всех подряд. Началось следствие, наделавшее массу шума далеко за пределами Кратова. Жанна целыми днями скрывалась в Москве и возвращалась в свое кратовское жилье только ночью. Хозяйка квартиры испуганным шепотом передавала ей последние слухи. «Дружбу» сначала опечатали, а потом и вовсе снесли. Музыканты из ансамбля куда-то пропали. А бедный Ромка умер в местной больнице через два дня после перестрелки.

Жанна долго рыдала, узнав об этом. Но жизнь тем не менее продолжалась. Надо было начинать все сначала. Жанне удалось вычислить приятеля Ромки на радиостанции «Юность». Она дозвонилась до него из автомата.

- Здравствуйте. Это Рыжик, - сказала она, почему-то уверенная, что Ромка именно так рекомендовал ее своему приятелю.

- Какой еще Рыжик?

Жанна тут же исправила свою промашку, сказав совершенно другим тоном:

- Роман умер.

- Я слышал.

- Неделю назад похоронили.

- Понятно.

- Меня зовут Жанна, - сказала она. - Я пела у Ромы в ансамбле. Вы нас хотели записать, помните?

- Да, был какой-то такой разговор.

- Теперь ансамбля нет, но, может быть, вы меня одну послушаете?

Трубка долго молчала, потрескивая.

- Алло! - позвала Жанна.

- Вряд ли это получится, - сказал наконец бывший Ромкин приятель. - Вы ведь там в какой-то криминальный сюжет влипли, как я слышал?

- Но я-то ни при чем.

- Начальству не объяснишь. Извините. Жанна повесила трубку.

Годы 1947-1977-й. Малюля

Возраст у Малюли давно уже был пенсионный, однако уходить на покой она не собиралась. Правда, официально она нигде не работала. У нее никогда не было профессии, всю жизнь она просто где-то числилась для отвода глаз. В юные годы Малюля попала в группу очаровательных девушек, повсюду сопровождавших знаменитую футбольную команду лейтенантов ЦДКА. Она еще успела захватить постепенно сходящих со сцены тогдашних кумиров - Боброва, Бодягина, Ныркова, но и после их ухода еще какое-то время оставалась при команде, путешествуя с ней по разным городам.

Постепенно ночные проникновения в гостиничные номера и на тренировочные базы становились ей в тягость. А тут еще появлялись куда более заманчивые варианты. Пару-тройку лет Малюля помелькала в артистической среде и даже поработала в бюро обслуживания на Московском международном кинофестивале, где познакомилась и с самой Симоной Синьоре, и с Тони Кертисом.

А потом в ее жизни возник Антонио. Этот пожилой красавец из Неаполя был настоящим джентльменом. Благодаря ему у Малюли появилась трехкомнатная кооперативная квартира на Чистых Прудах. Он одел ее с ног до головы, на многие годы вперед обеспечил первоклассным парфюмом и купил Малюле ее первую машину. С ним она даже бывала на посольских приемах. Правда, ей пришлось подробно пересказывать все разговоры Антонио на явочной квартире КГБ в Лиховом переулке. Но, во-первых, неаполитанец появлялся в Москве по делам своей строительной фирмы не чаще двух раз в году, а во-вторых, никаких фактов, порочащих иностранного любовника, Малюля не знала. Зато ей не грозила высылка за сто первый километр.

Вся эта замечательная жизнь рухнула в одночасье. Сначала Антонио не пришел ночевать. Не вернулся он и в «Метрополь», где обычно снимал номер. А через три дня его истерзанный труп был обнаружен возле железнодорожных путей на станции Кратово.

Малюлю долго таскали на допросы, но ничего полезного для следствия она не знала. И хотя у нее были подозрения, что тут не обошлось без ребят некоего Сильвера, она даже наедине с собой боялась произнести это имя. Смерть Антонио сочли убийством в целях ограбления, и дело закрыли.