Примадонна. Банкирша. Шлюха

После этого первое время Малюля жила тем, что распродавала разные вещи, когда-то подаренные итальянцем. Продала и машину. Оставалась только квартира на Чистых Прудах, но Малюля решила, что скорее умрет, чем расстанется с ней. Начать все снова было невозможно. Той милой юной красотки с ласковым прозвищем Малюля давно не существовало. Прозвище, правда, осталось, но теперь оно принадлежало погрузневшей, утомленной жизнью женщине, донашивающей когда-то модные тряпки. На такой тупой крючок приличного мужика не поймаешь, да и молодая поросль была бойка и бесстыдна. Единственное, что оставалось у Малюли, это опыт. Его-то она и решила использовать.

Двух своих первых девчонок ей пришлось учить азам. Они не только не имели никакого понятия о технике полового акта - они ленились делать педикюр, поскольку, дескать, клиент пальцы на ногах не разглядывает. Они стеснялись надеть черное кружевное белье и безумно боялись забеременеть от орального секса. Кроме этого, Малюле приходилось устраивать свидания в собственной квартире, что, конечно, не лезло ни в какие ворота.

Но постепенно бизнес Малюли окреп, и она развернулась в полную силу Методом жестокого отбора Малюля сформировала надежную бригаду из пятнадцати девушек, плативших ей весьма внушительный оброк. Совесть Малюлю не мучила. Ведь это ей, а не им приходилось подкупать ментов и подкармливать венерологов. Девочки работали теперь на своей жилплощади или на квартирах у клиентов. К себе на Чистые Пруды Малюля вызывала девчонок только для серьезного разговора.

Все это стоило денег, но дороже всего Малюле обходилась «крыша», которой, по иронии судьбы, стал уже упомянутый Сильвер. Она выкупила у него за припрятанные на черный день доллары право работать на пятачке возле «Националя». Лучшего места в Москве было не сыскать. Раз в неделю к Малюле приезжали за деньгами мальчики Сильвера. Но они же следили за тем, чтобы у «Националя» никто посторонний и носа не мог показать.

Капитан Лубенцов из 108-го отделения вышел на нее сам. В Москве начинались облавы на уличных проституток, и он предложил за соответствующую мзду держать Малюлю в курсе этих операций. Сильвер посоветовал принять предложение капитана. Но что-то в последнее время милицейский информатор стал ошибаться. Возможно, кто-то из его коллег тоже нуждался в тайном приработке. Вот это-то и бесило Малюлю. Смириться с незапланированными расходами она не могла…

Год 1996-й. Банкирша

Этот телефонный звонок был как гром среди ясного неба.

Впрочем, она предполагала, что счастье, которым ее душа была переполнена в последние дни, не могло длиться вечно. Но что все это кончится так страшно, невозможно было представить.

Она сразу же узнала голос подруги, но та торопливо предупредила:

- Не называй меня по имени! У меня всего одна минута!…

То, что она услышала дальше, потрясло бы любого человека. Ее «заказали».

- Что значит «заказали»? - растерянно переспросила она.

И тогда дрожащий голос в телефонной трубке сбивчиво пояснил, что ее хотят убить. Может быть, даже сегодня. А поэтому нужно срочно спрятаться куда-нибудь. Лучше всего - уехать подальше.

Разговор оборвался на полуфразе. В трубке раздались гудки отбоя.

Она тупо смотрела на замолкший телефон. О розыгрыше нечего было и думать. У подруги просто не хватило бы фантазии на такое. Значит, правда. Значит, над ней действительно нависла смертельная опасность.

Думать о том, кому она перешла дорогу, просто не оставалось времени. Это можно выяснить потом. А сейчас надо действовать. Кто знает, может быть, убийца уже рядом.

Преодолев слабость, она вскочила и опрометью кинулась в спальню.

Глава вторая Другая музыка

Год 1982-й. Иванцов и Трофимов

Жанна, кажется, влюбилась. Рано или поздно это должно было произойти. Что-то похожее уже случалось в ее жизни. Но безответные влюбленности школьных лет смешно было принимать в расчет. Сейчас дело обстояло по-другому. И ничего бы в этом факте не было особенного, если бы она не влюбилась сразу в двоих.

Иванцов и Трофимов, дружившие с незапамятных времен, были совершенно разными людьми. В отличие от долговязого, очкастого, скандинавского типа Володи Трофимова, Митя Иванцов был невысок, темноволос и улыбчив. Основательный, неторопливый Трофимов высаживал за день по две пачки крепчайших сигарет без фильтра, собирал джазовые записи и потрясающе реставрировал старую мебель, которую он разыскивал на помойках. Иванцов, человек множества разнообразных талантов, был незаменим в компании, где всех смешил до слез своими байками и сражал наповал песенками собственного сочинения, которые он распевал, аккомпанируя себе на гитаре. «Живой как ртуть», - иронически говорил о себе Митя.