Primae Noctis (ЛП)

Еда вкусная, все девять блюд из тех, которые попробовала невеста. Гермиона втайне благодарна Нарциссе за её соблюдение этикета за столом. Она замечает, что Гарри тайком повторяет за ней. За столом Уизли Джордж целеустремленно ест свою жареную утку десертной ложкой под веселый смех Рона и Чарли.

Блюда наполняют стол быстро, и все слишком заняты едой, чтобы вести много разговоров. Джинни, сидящая рядом с Гарри, нехарактерно тиха, но она улыбается Гермионе всякий раз, когда их глаза встречаются. Гермиона глубоко благодарна за то, что волшебные свадьбы не следуют маггловской традиции послеобеденных речей. Люциус, вероятно, смог бы придумать что-то подходящее на ходу, но она боится думать о том, что скажет Гарри, и девушка воображает, что речь шафера Драко будет довольно сладкой.

Её облегчение недолговечно, когда еда убрана и тосты выпиты, Люциус вдруг шепчет ей на ухо, что пришло время для первого танца.

На протяжении всей своей жизни, Гермиона скрывала глубокую и тёмную тайну. В течение нескольких месяцев, предшествовавших свадьбе, она не давала ей спать по ночам. Девушка появлялась на работе с тёмными тенями под глазами и сердито огрызалась на всех и вся. Драко заметил перемену в её поведении и, в конце концов, призвал её к ответу. Со слезами на глазах она, наконец, призналась в том, в чём никогда не признавалась ни одной живой душе.

– Я не могу танцевать, Драко, ни шагу.

Драко смотрел на неё с превосходством человека, который брал уроки бальных танцев вскоре после того, как научился ходить.

– Тогда я научу тебя, Грейнджер, это не так уж трудно.

– Ты не понимаешь, – Гермиона смахнула слезу со своей щеки. – Мне потребовался целый семестр, чтобы выучить один танец для Рождественского Бала. Мои оценки ужасно падали, потому что я всё время тренировалась. Даже тогда Виктору пришлось вести меня, я так сильно наступила ему на ногу, что он сказал, что, возможно, никогда больше не будет играть в Квиддич.

На что Драко только рассмеялся, довольно громко. Но он также взял на себя труд научить её танцевать. Как и предсказывала Гермиона, это не было простым занятием. В день свадьбы они договорились, что Гермиона должна быть в состоянии исполнить свадебный вальс. При условии, что Драко будет держать её неуместно крепко и всё это время громко считать ей в ухо. Гермиона уже почти примирилась с этим планом, но теперь она понимает, что он не сработает, потому что она не будет танцевать с Драко. Девушка смотрит на Люциуса огромными, встревоженными глазами.

– В чём дело? – он заботливо предлагает ей руку, чтобы проводить на танцпол.

– Ни в чём, я… – Гермиона берёт его за руку и наклоняется достаточно близко, чтобы почувствовать запах его одеколона. Она делает один маленький вдох. Это странно успокаивает.

– Ты что? – Люциус притягивает её к себе, его большая ладонь лежит на её спине.

Гермиона прижимается ближе. Люциус немного отстраняется.

– Люциус, я не могу танцевать! – Гермиона снова ступает в его пространство.

– Очевидно, так как, ты стоишь слишком близко ко мне, это неуместно.

Гермиона почти закатывает глаза. Вот тебе и знакомство с его низменной натурой.

– Мне нужно стоять так близко, – она стоит так близко, что может говорить прямо ему в ухо. – Тебе в основном придётся таскать меня по полу.

Люциус хмурится, но девушка видит, как уголки его губ приподнимаются в изумлении. По крайней мере, она надеется, что это развлечение.

– Это очень неправильно… гости подумают, что мы… – он замолкает.

– Трахаемся? – услужливо спрашивает Гермиона.

– Мисс Грейнджер!

– Прости, прости. Я нервничаю. Ты боишься, что гости подумают, что мы уже в интимных отношениях? – он напрягается.

– Да.

– Что ж, так и есть, не правда ли?

– Да, но это личное дело каждого.

– Ну, это не очень личное, когда мы были в беседке, а ты…

– Тише, – теперь Люциус покраснел. – Признаюсь, я позволил себе немного увлечься, но, по крайней мере, мы были скрыты от посторонних глаз стенами беседки. Здесь мы находимся в центре внимания.

Гермиона скользит взглядом вокруг них. Он совершенно прав, все смотрят на них.

– Извини, но либо это, либо я сломаю тебе ногу.

– Очень хорошо, – маг притягивает её ещё ближе. Её груди теперь прижаты к его груди.

– Есть кое-что ещё, – ей довольно трудно говорить. Девушка задыхается от хватки Люциуса, и её нос прижимается к его плечу.

– Да? – тон у него многострадальный.

– Мне нужно, чтобы ты считал.

Оркестр начал играть.

– Считал? – Люциус ведёт её в танец. Она наступает ему на ногу, и он вскрикивает.

– Да, считай, пожалуйста, Люциус.

Гермиона снова встаёт на мужчину, и он тут же начинает считать с выражением болезненного неодобрения на своём лице. После этого танец идёт не так уж плохо. Гермиона почти наслаждается ощущением прижатия к Люциусу, их бедра трутся друг о друга, пока он ведет её по ступенькам.

– Весь этот подсчёт создаст впечатление, что мы предались довольно трудной соблазнительной светской беседе.

– Прекрати болтать, – шипит ведьма, пытаясь взять на себя подсчёт шагов в своей голове.