Приметы любви

Мадам Шардю выпроваживалась в галантерейный магазин за шпильками с резными черно-белыми шариками, украшавшими зажим. Недоумевающий галантерейщик объяснял, что украшений из Индии не поступало уже больше полугода, но в качестве компенсации предлагал столь очаровательные жемчужные пуговицы, что тетушка возвращалась только к вечеру. Том по фальшивому билету отправлялся на полулегальную лекцию к подпольной анатомичке и оставался там до утра, потому что в целях безопасности участников такие увеселения проводились за закрытой снаружи на висячий замок дверью.

Сэр Ричард, как выяснилось, обожал выступления молоденьких хористок, а самые изысканные программы организовывались в пригороде, да еще и в разных направлениях от Лондона: подобрать помещение с приличной акустикой сложно.

Что до Гарри – то у этого достопочтенного джентльмена все было четко спланировано наперед, поэтому и учитывать его отсутствие оказалось несложно.

О тайных желаниях и маленьких слабостях соперников Роберт узнавал от старых приятелей в баре или вездесущих уличных мальчишек, которые за полшиллинга на троих-четверых разведывали о любом человеке и его привычках практически все.

Вуд гордился и восторгался своей находчивостью, лишь немного расстраиваясь от того, что сама Кэрри продолжала оставаться для него загадкой, он так и не научился определять, что ей нравится по-настоящему, а что нет. Легкая полуулыбка могла обозначать что угодно: от одобрения до тайной насмешки, а перепады настроения вызывались как неудачными словами Роберта, так и резкой сменой погоды.

Но оттого особенно увлекательными оказывались поиски отгадок, и чем больше он общался с Кэрри, тем чаще ноги сами несли его в дом Джайлзов.

* * *

– Роберт, тебе почта, – донесся снизу звонкий голосок Агаты, и спустя пару минут сестрица впорхнула в комнату, дразняще помахивая парой писем. В черных глазах девчонки скакали бесенята. – И на обоих конвертах – женский почерк, – томно протянула она, потом не выдержала и расхохоталась.

Роберт изобразил наиучтивейшую улыбку – и заполучил почту. Отвернувшись от любопытных глаз Агаты, он вскрыл конверт, на котором четким почерком значилось: «От Кэролайн Джайлз». «Ого, вот и приглашение на бал в их доме в пятницу! Странно, что Артур вчера и словом не обмолвился о бальных планах… Ну да мало ли, может, забыл, а может… Впрочем, какая разница, – мысленно махнул Роберт рукой. – Главное, что его сестра желает меня там видеть. До пятницы три дня, надо бы озаботиться презентом хозяйке… и явно чем-то небанальным, ибо пополнить толпу, осаждающую неприступную крепость по имени Кэролайн Джайлз без всякого успеха не первый месяц и даже год, – это совсем не то, что мне нужно». Улыбнувшись своим мыслям, Роберт вспомнил наконец про второе письмо, дожидающееся своей очереди.

«От мисс Патриции Беккет» – значилось на нем.

– О, малышки-дочери полковника объявились!

Роберт внезапно устыдился – едва ступив на британский берег, он благополучно забыл о порученных ему девочках, вновь с головой окунувшись в привычную светскую жизнь Лондона.

– Надеюсь, у них все в полном порядке и мисс Беккет просто отдает дань вежливости, – попытался убедить себя Вуд, медля вскрывать конверт. Он словно чувствовал, что вместе с этим посланием в его жизнь снова войдут заботы о чужих судьбах, и старался хотя бы на пару мгновений оттянуть неизбежное.

«Мистер Вуд, извините за беспокойство, но нам не к кому больше обратиться, – писала Пэт, и понятно было, что она старается изложить как можно суше их отчаянную ситуацию. – Наша нянька Дорис Хэтуал, которая с большой радостью приютила нас и на чью помощь мы рассчитывали во время поиска законных опекунов, слегла с лихорадкой и вот уже вторую неделю не встает с постели. Доктор разводит руками и говорит об изношенности организма, который, скорее всего, не оправится после тяжелой болезни – нянюшка действительно уже стара… Со дня на день она может умереть, а в Лондоне у нас никого больше нет. Опекунство до совершеннолетия Лиззи или замужества кого-либо из нас двоих принадлежит нашим родственницам по материнской линии, мисс Ребекке и мисс Элис Эндрюс, но отец давно потерял с ними связь, и мы даже не знаем, в какой части Англии они живут. А пенсия, назначенная компанией, столь мала, что ее едва хватает на повседневные расходы… Лиззи в отчаянии и постоянно плачет…»

Роберт сложил письмо и мрачно взглянул на свое отражение в зеркале. Похоже, его собственное псевдоопекунство окажется еще более сложным и хлопотным занятием, чем ему представлялось при отплытии из Калькутты. Что ж, первым делом надо навестить девочек, а потом… да, и озадачить поверенного поисками их родственниц. В конце концов, по закону именно им следует присматривать за сестрами Беккет, хотя морального долга с него самого это, конечно, не снимает.

– Агата! – крикнул Роберт, будучи уверен, что та околачивается где-то поблизости. – Не хочешь ли прокатиться со мной в Хемпстед?

Глава 3