Приметы любви

– Надо же, оказывается, у меня никогда не было собеседника, полностью совпадающего со мной во взглядах, – произнес он, останавливаясь перед портретом Эдмуна Кина, отца нынешнего руководителя театра. – Моя мама любила его игру и перед смертью вспоминала, как ходила на его постановки в Друри-Лейн.

– Моя тоже, – улыбнулась Кэролайн.

Удерживаясь от соблазна бесконечно разглядывать вырез ее темно-синего бархатного платья, Роберт попытался немного оправдаться за то, что сам не догадался пригласить Кэрри в театр:

– Понимаете, я немного одичал за последние годы и вообще забыл, чем занимаются светские люди. Сейчас я слушаю актеров и словно сквозь сон вспоминаю любимые реплики… Но раньше меня можно было считать завсегдатаем премьер. А вы? Наверное, не пропускаете ни одной новинки? А с кем обычно ходите, с… Гарри Эдвардсом?

Кэрри махнула рукой кому-то знакомому, мелькнувшему за углом, и с удивлением переспросила:

– Я? Слежу за новинками? О нет, вот моя мама – та и в самом деле знала о театре всё, я когда-то думала, что буду такой же, но не сложилось. Сначала меня считали слишком маленькой для серьезных пьес, которыми я зачитывалась дома, но о том, как это выглядит со сцены, узнавала от родителей и Артура, потом случилось одно горе, другое… Нет, в театр я хожу редко, только если тетя Жанет уговорит на добрую классику или я сама напомню Артуру о его братском долге заботиться обо мне и выберу что-то такое, что пропустить было бы очень грустно.

«Как удобно, – подумал Роберт, – она сама подсказывает в ожидании каких подарков находится. Обязательно приглашу ее в театр еще через неделю. Отличный повод порадовать Кэрри и спокойно побыть с ней наедине».

– О, и вы здесь. Добрый вечер! – Кэролайн приветливо улыбнулась перегородившей им дорогу паре. – А я увидела вдалеке Агату, но подумала, что она пришла с матерью.

– Добрый вечер. Агата и сказала нам, что заметила вас, – холодно проговорила Луиза Вуд, урожденная Грэммхерст, и это был первый раз в жизни Роберта Вуда, когда он не просто не хотел видеть и слышать брата с его женой, а мечтал вообще об их отсутствии в Лондоне.

Словно поток ледяной воды вылился юноше за шиворот при встрече с людьми, общество которых он вполне нормально перенес в тот же день за утренним кофе.

Брат сверлил его таким уничтожающим взглядом, что Роберт всерьез испугался настоящей бури.

– С вами все в порядке, мисс Джайлз? – спросил Джордж.

– Спасибо, я себя прекрасно чувствую, – отозвалась Кэролайн.

– Не хотите ли прогуляться со мной, милая Кэрри? – быстро произнесла Луиза, пытаясь отвести ее в сторонку.

И Роберт сам был бы готов отослать свою спутницу, лишь бы она не слышала всех тех слов, какие мог со свойственной ему неуклюжестью наговорить любезный братец, но Кэролайн и не подумала отпускать руку, за локоть которой держалась.

– Хотите посекретничать между девочками? Не успеем, дорогая Луиза, – ровно ответила мисс Джайлз. – Антракт сейчас закончится, нам с Робертом пора бы поспешить на свои места. Думаю, нам удастся побеседовать в другой раз.

Джордж растерянно почесал затылок.

– Ну… ладно. Нельзя же все время… Может, и ничего. Дома поговорим, – бросил он, обнял жену за плечи и повел к лестнице, ведущей на ложи второго яруса.

Кэрри мягко потянула Роберта в противоположную сторону, искоса взглянула на его окаменевшее лицо и сказала:

– Все говорят о вашем брате как о рачительном хозяине, но уж, извините, он просто скупердяй.

– Вам и в самом деле так кажется? – спросил Роберт, кляня мысленно тот недобрый час, в который Джордж Вуд уступил все-таки супруге и соизволил притащиться на премьеру. Он же и к музыке глух, и читать не любит, куда ему на историческую пьесу в театр Ее Высочества? «Ромео и Джульетта» в ярмарочном балагане, вот что по нему…

– У них дешевые места, хотя достать приличные билеты было несложно, а на Луизе совсем нет украшений. Агата – и то лучше наряжена.

– Нет человека, который бы заставил мою сестру оставить золото с камнями дома и сменить яркую шкурку на скромное платьице, – фыркнул Роберт, помалкивая о той кругленькой сумме, что ему самому пришлось отвалить кассиру, чтобы попасть на нынешний спектакль, – и братец ей не указ.

– Ну, если он всегда так формулирует собственные требования, то неудивительно, что, кроме жены, его никто не слушает, – съехидничала Кэрри, занимая свое место в зрительном зале. Полукаратный бриллиант блеснул в ее подвеске на шее, и Роберт отвел глаза, невольно вспоминая, как ярко выглядела Луиза Грэммхерст до замужества и как сильно она теперь напоминает серую каменную скалу на восточном побережье. Может ли и Кэролайн Джайлз превратиться в отражение своего мужа, если встретит на пути увальня, похожего на Джорджа?

– Он волнуется за вашу репутацию, – вздохнул Роберт, – раньше я слыл знатным сердцеедом.

– Вот как? – Кэрри беспечно расправила складки платья. – И насколько богата ваша коллекция?

– Я не коллекционировал, я просто жил, – с горечью ответил Роберт. – И во мнениях, как лучше это делать, мы с братом катастрофически не совпадали.