Приметы любви

Кэрри кинула ему монетку и поманила пальцем, чтобы их не подслушали.

– А откуда пришел ваш табор?

– У нас не табор, а только часть семьи, – быстро ответил мальчишка, но неожиданно получил локтем в бок от невесть откуда появившегося другого такого же оборванца.

– Янок ничего не помнит, – хмуро буркнул второй цыганенок.

Первый захлопал глазами, но возражать не стал и тихонько показал полученную монетку, очевидно, оправдывая свою разговорчивость. Второй же схватил его за руку и потащил за собой, в самую толкотню.

– Подождите, я заплачу! – Кэрри попыталась остановить их. – Скажите мне только, вы не из окрестностей Брайтона сюда пришли?

Тут уже оба цыганенка с подозрением сверкнули на нее темными бусинами глаз и растворились в толпе.

«Странные ребята», – подумала Кэролайн и решила найти их старшую родню самостоятельно. У детей может быть строгое воспитание и запрет на разговоры с незнакомцами о жизни семьи и ее перемещениях, кроме того, как мальчишка успел обмолвиться, у них не целая семья, а отдельная часть, наверное, об этом факте тоже не стоит болтать попусту.

– Таинственная народность со своими нравами, – пробормотала Кэрри, – но мне-то их секреты не нужны, я ищу следы Лоуэлла. Где же я видела кибитки, когда смотрела с холма? Должно быть, вон там, слева, за шатром передвижного цирка…

Мысленные расчеты не подвели ее – сразу за загоном для цирковых фургонов начиналось пространство, уставленное цыганскими повозками.

– Эй, вы куда, мистер? – недружелюбно поинтересовался здоровяк в синих шароварах, накинувший на плечи грязно-серое полотенце. Под ногами у него, прямо на смеси влажной земли, опилок и конского навоза, блестела золотыми боками гиря в дюжину фунтов.

Кэролайн, уже проскользнувшая под оградительный канат, предложила ему два шиллинга за проход напрямую и заверила, что совать нос в закулисную жизнь цирка не собирается.

– Идите, мне не жалко, – хмыкнул силач, пряча монетки в непонятно где прятавшийся карман. – Только ботиночки не запачкайте, здесь, знаете ли, ковровых дорожек не настелено.

– А может, вы заодно и подскажете, где дом их… главного? – осмелев, спросила Кэролайн.

– Кто ж вам сегодня это скажет, – здоровяк заржал. – Они как раз пытаются выяснить, кто будет главным в курятнике еще пару десятков лет. Если хотите поставить несколько монеток в тотализаторе, то я вам подскажу – Влад на финише сдуется, Ролан станет биться до последнего, но папаша Габи своего все равно не отдаст.

– Ох, – вырвалось у Кэрри.

– Да, детка, не все так просто, – с сочувствием кивнул силач. – И я бы не советовал тебе сейчас туда соваться, лучше забудь о подобных приключениях и возвращайся назад к мамочке.

– Простите? – Кэрри нахмурилась и попыталась обойти его, но силач вдруг схватил ее за плечо и быстро проговорил:

– Говорю, если вздумаешь падать в обморок, то нюхательных солей там нет, и возиться с бесчувственной девкой никто не будет. Шла бы ты лучше обратно.

– Мне надо лишь задать несколько вопросов, – пискнула Кэрри, вырываясь из ослабленных тисков, – тому из «главарей», кто только что приехал из Брайтона.

– В Брайтоне в нынешнем году лишь Влад стоял, гордится уловом и говорит, что он самый удачливый из всех. – Детина в задумчивости почесал щетину. – Больше вроде никого, мы сами от Уэльса идем, старина Габи оттуда же, ну а Ролан на север уходил, в Шотландию. Почему знаю – он нам для дрессуры диких голубей с холмов привез.

– Да-да, тогда мне нужен Влад!

– О-о, – циркач гадко подмигнул ей, – давненько молодые леди не интересовались цыганскими красавчиками. По мне, так у него мало шансов стать бароном, и чего тебе к нему идти? Вон его вардо, темное, на отшибе.

– Да ну вас, я же о серьезном, – фыркнула Кэрри, чмокая ботинками по грязным лужам и стараясь побыстрее оказаться подальше от этого пошляка.

– Что может быть серьезнее хорошей ставки? – с недоумением переспросил силач, глядя в удаляющуюся спину девушки. – И зачем переться к этим диким грязнулям? Осталась бы лучше здесь, – добавил он уже себе под нос, – у нас девушку с такой фигуркой не обидят.

* * *

Перед темной кибиткой Кэрри задержалась, почувствовав невесть откуда взявшееся беспокойство. А вдруг в этот момент Роберт и Артур борются за свои жизни? Ранены? Убиты? Отогнав видение Роберта, падающего с простреленной грудью в подвядшие кусты ободранных роз, и кляня себя за то, что поддалась его уговорам и осталась дома, она постучала в деревянную дверцу.

Чья-то тень метнулась позади кибитки, и Кэрри почудилось, что ясное небо вдруг затянулось тучами.

– Входите, – раздался глухой голос изнутри. Голос мужской. Низкий, приятный, но полный неуверенности и затаенной боли.

Девушка поднялась по деревянной лесенке и толкнула дверцы, отворившиеся в разные стороны, будто две ставенки. При проходе пришлось пригнуться, да и внутри места оказалось не особо много – со средним ростом Кэролайн стоять выпрямившись в этой бочке можно было только по самому центру.

А напротив нее так же прямо стоял смуглый молодой черноволосый мужчина с горделивым взглядом, в темно-бордовом бархатном костюме.