Примирение

—  Пусть они сначала привыкнут ко мне, —  говорила Селести Энрики, —  почувствуют, что могут на меня положиться, научатся доверять, вот тогда мы и станем настоящей семьей, а до этого будем жить как жили.

Если Селести была согласна на это, то Энрики тем более. Ему нравился ветерок свободы, который овевал их с Селести брак.

Их домашнему детскому врачу сеньору Гонсалесу Марта дозвонилась сразу и попросила его срочно приехать. Селести она звонила, но никак не могла дозвониться, видно, Энрики отключил мобильник.

Марта сидела возле Гиминью, меняла холодные компрессы и ждала врача.

Доктор Гонсалес, надо отдать ему должное, приехал очень быстро, вошёл, расправил усы и присел на край кровати.

—  Ну-с, молодой человек, —  начал он, уже оглядывая малыша цепким профессиональным взглядом, —  приступим к осмотру.

Гиминью лежал тихо, позволяя делать с собой что угодно. Доктор осторожно ощупывал его, поглаживал, похлопывал, поднимал веки и заглядывал в глаза. Но вот Гонсалес взял его левую ручку, и пациент болезненно вскрикнул. И всё-таки врач очень осторожно ощупал её, вызывая новые болезненные стоны.

—  Та-ак, —  протянул Гонсалес и повернулся к Марте. —  Я бы советовал вам поместить его в больницу. У него перелом левой руки и сотрясение мозга.

—  У него недавно был менингит, * тихо сказала Марта.

—  Поэтому я и говорю о больнице, —  так же тихо ответил Гонсалес. —  Есть и другие явления. У него стресс, и неизвестно, как это скажется на его психике. В больнице можно обеспечить должный контроль за его состоянием. Это очень-очень важно.

—  Я понимаю, —  ответила Марта, похолодев от ужаса. —  Он может стать умственно не...

—  Я этого не говорил, —  сурово ответил доктор. —  Но в больнице больше шансов избежать нежелательных последствий.

—  Его лучше отправить прямо сейчас? Или можно хоть сколько-нибудь подождать? —  спросила Марта. —  Я не могу разыскать его мать. А без матери в больнице...

Её прервал телефонный звонок.

—  Я хочу пожелать своим трём деткам спокойной ночи, —  раздался весёлый голос Селести. —  Как они там? Слушаются?

—  Селести, приезжай как можно скорее, —  проговорила Марта, её душили слёзы, и по голосу об этом можно было догадаться. —  У Гиминью сотрясение мозга и перелом руки. Доктор Гонсалес велит отвезти его в больницу.

—  Еду, —  только и сказала Селести и повесила трубку.

Вместе с Энрики они появились буквально через двадцать минут, оба очень серьёзные и сосредоточенные. Они помнили, какой страшный стресс пережил мальчик, оказавшись в руках Анжелы. Последствия его сказались только сейчас.

Доктор Гонсалес дождался их и в нескольких словах обрисовал ситуацию.

—  На нервной почве у него могут возникнуть нервный тик, провалы памяти, нарушения слуха или зрения. Всё это восстановимо, но на это нужно время и уход. Его физическое состояние требует наблюдения профессионалов, так что приготовьтесь к длительному пребыванию в больнице, потом в санатории.

—  Я всё поняла, —  кивнула Селести. —  Ты оформишь мне с завтрашнего дня увольнение, —  обратилась она к Энрики. —  Я буду с моим мальчиком столько, сколько понадобится.

—  Очень правильное решение, —  кивнул Гонсалес. —  Мы не будем размениваться на мелочи и рис-ковать здоровьем нашего молодого человека.

—  Сейчас я отвезу вас, —  сказал, поднимаясь, Энрики!

—  Нет, мы вызовем специальную машину, —  остановил его Гонсалес. —  Ему лучше ехать лёжа и без малейшей тряски.

—  Я принесу тебе в больницу всё, что нужно, Селести, —  сказала Марта. —  Завтра мы с Тиффани и Жуниором придём навестить вас.

Она расцеловала на прощание внука и невестку и печально побрела наверх. Случившееся несчастье подкосило её.

—  Господи! Хоть бы Сезар приехал поскорее, —  молила она про себя, направляясь в детскую, так ей хотелось прижаться к надёжному плечу мужа и немного поплакать.

В спальне всё было спокойно. Спали дети или только притворялись, лёжа с закрытыми глазами, —  Марта не стала разбираться. Дышали они ровно, и это её успокоило. Она поцеловала каждого, перекрестила, поправила подушки и вышла.

У себя в спальне она и хотела было поплакать, но слёз не было, одно сухое волнение, и она легла, не раздеваясь, ожидая Сезара. Она знала, что без снотворного ей не заснуть, но принять его не спешила. Судьба Гиминью мучительно тревожила её. Бедный мальчик! Что с ним будет? И где же Сезар? Почему же он не идёт?

Марта взяла телефон и набрала номер офиса.

Сезар тут же поднял трубку.

—  Что-то случилось, Марта? —  спросил он.

—  Да, —  ответила она. —  И у тебя, наверное, тоже.

—  У меня? —  удивился он. —  Почему ты так решила?

—  Потому что тебя до сих пор нет дома.

Сезар взглянул на часы. Было уже около одиннадцати.

Ему было приятно, что жена беспокоится о нём. Нет, он всё-таки ей небезразличен. Правда, раньше она позвонила бы ему уже часов в восемь, а теперь только в одиннадцать, но всё-таки позвонила.

Он давно уже сидел и ждал её звонка, намереваясь во что бы то ни стало его дождаться.

—  Наверное, и ты только что пришла, дорогая, а я просто заработался. Сейчас еду, —  сказал он.