Принц Генри

– Ага, – я откашливаюсь, чтобы избавиться от комка, застрявшего в горле. Потому что дальше рассказывать сложнее. – И я был уверен, что даже если увижу тела, я расскажу всем правду. Сумею убедить всех, что нам нужно продолжить поиски. И меня отвезли в морг.

Я ведь хоть и был тогда мальчишкой, к моему имени прилагался старинный титул, и ни один водитель, и никто вообще из всего нашего персонала не стал бы задавать лишних вопросов.

– Мне почти удалось добраться до той холодной комнаты, где хранились останки. Конечно же, там были охранники, но они готовы были впустить меня. Все, кроме врача. Доктор Рамади была главным судмедэкспертом – именно ей поручались дела VIP-персон, ну, глав государств и прочих. Она стояла на пороге, как Гэндальф Серый, только с планшетом вместо посоха, и не давала мне пройти. Я, конечно, был в ярости – топнул ногой, как надменный мелкий говнюк, и заявил: «Я – принц Весско. Я – ваш принц! Так что прочь с дороги!» А она посмотрела на меня и ответила: «Ваше Высочество, вы – ребенок. Ваши мать и отец сейчас совсем на себя не похожи. И я не позволю этому образу запечатлеться в вашей памяти». Это было эпичное противостояние длиной в несколько минут… пока не появилась королева. Не знаю, кто позвал ее, но я хорошо помню, как подумал: «Как же сильно она устала». Королева никогда раньше не выглядела такой изможденной, как в ту ночь. Доктор Рамади ушла, и бабушка спросила меня, о чем я вообще думал, явиться вот так. И я рассказал ей все свои теории – про остров и чашечки, все. А пока рассказывал, эта фантазия начала рассыпаться… и говорить было так трудно. В итоге я просто умолял ее: «Пожалуйста, бабушка. Они где-то там, я знаю. Помоги мне, бабуля. Помоги их найти».

На мгновение я замолкаю, отвлекаясь на эти слова, эхом отдающиеся в моей памяти, и на тень того болезненного чувства, скручивающего мои внутренности – отвратительного чувства беспомощности.

– И тогда она обняла меня. По-настоящему обняла. Впервые, единственный раз… Очень крепко обняла. Она прижала мое лицо к своей груди и гладила меня по волосам, и говорила: «Ох, мой милый, я бы все отдала… Но их больше нет, Генри. Их больше нет…» Вот тогда она плакала. Мы оба плакали.

Я чувствую, как ладонь Сары касается моей челюсти, поглаживает большим пальцем. Ее лицо совсем близко, а ее прекрасные глаза – влажные, печальные.

– Я соболезную, Генри.

Коротко киваю и заканчиваю рассказ:

– Позже я узнал, что королева поблагодарила доктора Рамади за то, что она сделала… а потом сразу же уволила.

Сара ахает.

– Что? Но почему?

– Я тоже спросил, и бабушка ответила: «Несогласие недопустимо. Ты отдал доктору Рамади приказ, а приказу принца всегда нужно подчиняться. Даже когда он не прав». А потом она добавила: «Поэтому всегда думай прежде, чем отдаешь приказы, мой мальчик. Так или иначе, всегда будут последствия…»

Я чувствую, как дыхание Сары щекочет мою кожу.

– Ого. Это… тяжело…

Мои губы изгибаются в усмешке.

– Точно, – заправляю ей за ухо прядь шелковистых волос. – Вот почему, дорогая, мы все в настоящей жопе. В глубокой королевской жопе.

14

Генри

А шоу тем временем продолжается. Оно все еще отвлекает, все еще развлекает. И это уж всяко лучше, чем кошмары по ночам. Ну и чем ночи напролет в библиотеке, проведенные в одиночестве за размышлениями скучнейших деталей законодательства или попытками оценить, насколько глубока та задница, в которую я загоню свою страну, если мне в самом деле позволят стать королем.

И все же… участие в программе «Подберем пару» оказалось совсем не таким, как я представлял изначально. Теперь Ванесса выбирает, кого из дам мне нужно отправить восвояси, потому что мне абсолютно все равно. Несмотря на все те грязные фантазии, которые, как я думал, сумею воплотить здесь, когда все только начиналось, меня больше не интересует никто из этих женщин.

Хотя… это не совсем правда. Меня больше не интересует возможность оттрахать кого-нибудь из участниц. А вот сестренку одной из участниц… да, совсем другое дело.

Я отослал уже несколько дам – в том числе Либби и Джейн Плуторх. Джейн реагирует слишком предсказуемо, что в нашем случае равно нулевой реакции. Принцесса Альпака и Гуэрмо сбегают на какую-то тайную церемонию, о которой мы не узнаем до того, как об этом напишут в газетах.

Ванесса в восторге – говорит, будет широкий резонанс, когда шоу, наконец, выйдет.

Через неделю остается всего четыре кандидатки – Корделия, Лаура, Элизабет и Пенни. Как-то утром мы с Лаурой снимаем сцену на пляже. Мы должны сидеть в песке и, обнимаясь, искать ракушки – это вроде как чертовски романтично. Хотя нет ровным счетом ничего романтичного в том, чтоб извалять яйца в песке.

Вода плещется у моих ног, и я смотрю на пляж, а потом вдруг замечаю Сару в ее мешковатой спортивной одежде. Она тренирует приемы айкидо. Лаура замечает, что я пялюсь.

– Она довольно милая, да? – спрашивает Лаура, останавливаясь рядом со мной.

Прищуриваюсь, кивая.

– Думаю, тот, кому удастся ее заполучить, будет настоящим счастливчиком.

От этих слов пустота в моей груди расширяется.