Принцесса и страж

Элис провела их по предместьям, и вскоре они вошли в Старый Брелон. Айвэн ни о чём больше не спрашивал, но изнывал от любопытства, тщетно пытаясь его скрыть. Найви это забавляло. Пусть помучается — раньше времени она свою задумку не раскроет!

Они вышли к площади (вероятно, не к главной — в городах вроде Брелона площадь имелась не одна), где рядом с помостом галдела толпа. На помосте стоял стол — старый, явно вынесенный из ближайшей таверны, а на нём лежал мешочек с монетами. Найви пригляделась: непохоже, что он полон… да и ясно, почему — платят за зрелище лишь те, кто стоит в первых рядах. Но вдруг там не только медяки, но и серебро?

Она двинулась к верёвке, отгородившей зевак от участников и судей, но тут Айвэн схватил её за рукав:

— Стой! Скажи, что ты задумала!

Найви вздохнула — вот ведь пристал!..

— А если не скажу?

— Тогда не пущу! — Айвэн понизил голос: — Ты хочешь сделать что-то такое, что умеют только айрины, ведь так?

Она молчала — зачем отвечать, раз он и сам догадался?

— Не вздумай!.. — Айвэн пытался говорить тихо, но это плохо получалось. — Ты что, не понимаешь — мы не должны привлекать внимание!

— А питаться мы должны? — Найви вырвала руку из его пальцев. — А в Тилмирит попасть должны? Туда идти втрое дольше, чем мы шли до Брелона.

Айвэн упрямо сжал губы. Найви шёпотом пообещала:

— Никто не поймёт, что я айрин. Думаешь, многим известны наши умения?

— Всё равно мне это не нравится, — процедил Айвэн.

— Тогда не смотри, — бросила Найви и, пройдя за верёвку, объявила: — Я тоже участвую!

На неё поглядели с удивлением. Стараясь не замечать чужих взоров, Найви встала подальше от других «ловкачей».

Закрыв глаза, она задышала ровно и глубоко.

Найви представила, будто она в лесу. Её нежный зов — беззвучный, слышимый лишь теми, кому он предназначался — нёсся вдаль: над двором, где женщина тёрла бельё о стиральную доску, мимо трактира, откуда несло элем, и за темневшие над городскими стенами башни. Найви даже состязания не замечала, — а оно было в разгаре: худой старик сделал стойку на голове, кто-то разбил лбом кирпич, лысый толстяк разогнул подкову…

Найви подняла руки. Некоторые покосились на неё, но их взоры быстро вернулись к помосту.

В рукав грубого платья (хорошо, что он широкий!) скользнула бабочка, а потом вторая, третья… через минуту таких бабочек набралось с пару дюжин.

Дождавшись своей очереди, Найви вышла вперёд.

— Добро пожаловать, юная леди! — седой здоровяк помог ей подняться. — И чем же вы нас удивите?

Найви поймала взгляд Айвэна — почему-то ей хотелось, чтобы он увидел номер. Но упрямый Айвэн отвернулся.

«Ну и чёрт с тобой! — в сердцах подумалось ей. — Без разницы, смотришь ты или нет!»

Из-за досады номер начался плохо: Найви закружилась в танце, но помост был неровным, и она споткнулась. В толпе возмущённо зашумели, а потом и вовсе стали свистеть.

— Это что ещё за дела? — донеслось откуда-то сбоку. — Ты нам что, танец решила показать?

За первым криком раздались и другие. Но они быстро смолкли, а гневный свист перешёл в шёпот: продолжая кружиться, Найви раскинула руки, и бабочки пёстрыми вереницами вылетали из рукавов. Пусть это длилось и недолго, но эффект был колоссальным; когда она остановилась, все молчали.

Найви испугалась — может, Айвэн был прав, и рисковать не стоило?.. Но уже через мгновение раздались аплодисменты… да такие, каких ни один предыдущий «ловкач» не удостоился.

Больше смельчаков не нашлось. Всех участников вызвали на помост, и судьи единогласно присудили победу Найви.

Получив заветный кошель, она в обход толпы добралась до Айвэна и Элис, ожидавших за площадью. Айвэн ещё дулся, но Найви решила не обращать на это внимания.

— Они подумали, что это фокус, — сообщила она, имея в виду судей. — Дажеспрашивали, чем я мазала руки, чтобы привлечь насекомых.

— Вообще-то это было нечестно, — хмуро заметил Айвэн.

— Конечно, нечестно, — согласилась Найви, — честнее было бы голодать!

Айвэн насупился, но возразить ему было нечем. Зато Элис прыгала от восторга:

— Ты приручила бабочек! Ты танцевала с ними, прямо как фея! — впрочем, она и о главном не забыла: — Мои деньги!

Элис требовательно протянула ладошку. Найви дала ей монеты — больше, чем была должна.

Первым делом они пошли в таверну. Элис взяла на себя функции проводника и за минуту поведала, где можно дёшево поесть. Такое заведение было в соседнем квартале. Элис повела их по главной улице, уже запруженной горожанами — и вот тут-то Найви поняла, что такое большой город. Кого здесь только не было!.. Разложив на лавках монеты, поджидали клиентов менялы, рисовали портреты художники, стучали инструментами сапожники, смешивали настойки знахари и костоправы, и даже скульпторы предпочитали творить на свежем воздухе — правда, под балконами, чтобы в случае непогоды спасти изваяния от дождя. Найви не знала, куда смотреть — в таком людном месте она ещё не была. В немом изумлении она вертела головой… и вертела бы, видимо, до самой таверны, если бы не голос Айвэна:

— У нас проблемы.

— Что?.. — от обилия впечатлений Найви витала в облаках. — Какие проблемы? Где?

— Направо взгляни.