Принцесса и страж

Анлур сам полетел, куда надо — Найви лишь задала направление. Через несколько мгновений он приземлился рядом с Мирлой. Найви спрыгнула и, подойдя к краю, глянула вниз.

На дне «кратера» светился камень с округлыми краями. Его размеры оценить было сложно, но Найви решила, что он втрое больше кирпича.

Значит, вот он какой — бриллиант на дне колодца…

— Что это? — прошептала она.

— То, что имеется у каждого летающего острова, — сказала Мирла. — Его сердце.

Найви вгляделась в её лицо. Мирла явно не шутила.

— В каждом из островов есть такой камень, — сказала та. — Тебе не говорили?

Найви помотала головой — ни о чём подобном она не слышала.

— Что ж, неудивительно — ты ведь была слишком мала. Видимо, фьёрл с женой хотели посвятить тебя в это позже, — Мирла взглянула на камень и добавила: — Только не спрашивай, откуда он — этого никто не знает… Но известно, что именно камни не дают островам упасть. А ещё их сила даёт нам магию… Смотри! — Мирла вскинула руку, и два камешка, лежавшие у её ног, взмыли в воздух.

Найви застыла в изумлении. Рука Мирлы опустилась, камешки рухнули вниз.

— В Нижнем мире я бы так не смогла, — призналась Мирла. — Точнее, я заплатила бы за это цену: отнятые волшбой силы пришлось бы восстановить сном.

Найви медленно кивнула, вспомнив их встречу в Брелоне; одолев грабителей с помощью магии, Мирла ничего им с Айвэном не объяснила, велев вместо этого прийти вечером… Теперь ясно, почему вечером — Мирла весь день отсыпалась.

— А Покров… — Найви удивилась своей же догадке. — Его тоже даёт сердце острова?

— И тем самым защищает нас от людских взглядов, — подтвердила Мирла. — Ещё сердце даёт нам воду и меняет климат; ты не заметила, что здесь тепло, как внизу? А зимой над нами нет облаков.

Найви поражённо слушала — ни о чём таком не говорил даже магистр Фрэйн.

— Хочешь ещё что-то спросить? — догадалась Мирла.

— Да… сам остров… — Найви пыталась сформулировать мысль. — Почему он здесь? В смысле, я о нём не знала…

Мирла кивнула, не дослушав:

— Это остров созерцателей — проще говоря, шпионов. На Джонге живут айрины, наблюдающие за королевством. Сама понимаешь, болтать об этом не принято.

И вновь у Найви возникла догадка: не только над королевством есть «тайные» острова. Интересно, где ещё — над Нардором? Эль-Акзаром? Аргаррэном?

Или над всем Нижним миром?..

Мирла тем временем уточнила:

— Многие созерцатели перевезли сюда семьи — мы ведь почти не бываем на Ун-Дае… Летаем, только чтобы о чём-нибудь доложить. Но чаще отправляем летуна с письмом.

— Обо мне вы тоже докладывали? — смекнула Найви.

По улыбке Мирлы она поняла, что попала в точку.

У Найви был ещё вопрос, но после фокуса с камнями ответ стал ей ясен. И всё-таки она спросила:

— Зачем вы мне это рассказали?

— Чтобы избавить тебя от иллюзий, — мрачно бросила Мирла. — Ты слишком долго жила в Нижнем мире и даже над сердцем острова не чувствуешь магию… или я не права?

Найви отвернулась. Она и впрямь ничего не чувствовала.

Голос Мирлы стал жёстче:

— Живя с людьми, айрин теряет связь с островами — и твоя связь порвалась навсегда. Три дня внизу — и наша сила слабеет, месяц — и мы уже не маги… Только полукровки, рождённые от человека и айрина, сохранят дар волшбы вне островов. Есть даже давнее поверье, — Мирла задумчиво усмехнулась. — Якобы полукровка, коснувшись сердца острова, станет сильнейшим колдуном — никто, правда, не проверял… — она приблизилась к Найви и закончила: — Я это к тому, что ты не одна из нас: в Нижнем мире ты стала другой.

Найви молчала — тяжесть услышанного сдавила ей грудь. Она и рада была бы возразить, но не могла.

— Нельзя тебе на Ун-Дай, — подытожила Мирла. — При всех богатствах, что тебя ждут, ты лишь белая ворона, которой легко воспользоваться.

— Пешка с гербом короля… — прошептала Найви.

Мирла смягчилась и попыталась её утешить:

— Ты можешь остаться на Джонге. Конечно, не во дворце — он принадлежит Льену и Айе, — но достойное жилище тебе найдут. То же касается и твоих спутников. Со временем вам и занятие какое-нибудь отыщут… А с Цаанги договорятся: пообещаешь держаться подальше от Ун-Дая, и тебя не тронут.

Найви не отвечала, — да и был ли в этом смысл? Её судьбу уже решили… пожалуй, даже не сейчас, а ещё восемь лет назад. И решение было оглашено свистом стрел.

Они постояли ещё немного, а потом Мирла сказала:

— Пора улетать.

— Постойте… — встрепенулась Найви. — Когда папа с мамой спасли меня, они пели песню — вы не знаете, какую?

Она сама удивилась, что спросила об этом… Впрочем, раньше и спрашивать-то было некого.

— Песню Ветра, Найви, — сказала Мирла. — Айрин поёт её тому, кого любит, отдавая за него жизнь. Про решившихся на это говорят, что свои души они отдали ветру. Слова той песни нигде не записаны, и нет нот, чтобы передать её мотив… Она сама возникает в сердцах тех, кто решает собой пожертвовать, — сделав паузу, Мирла с сочувствием добавила: — Твои родители отдали свои жизни, чтобы жила ты — и вовсе не затем, чтобы ты стала мишенью для Цаанги.