Принцесса Иляна

Прошло несколько минут. Никто так и не вошёл. Не вошёл и через четверть часа. Наконец, через полчаса Илона, уже успев успокоиться, сама выглянула из комнаты и спросила проходившую мимо служанку:

— Ты не видела, где сейчас мой супруг?

— Я видела, как господин, одетый в плащ, шёл через двор в сторону ворот.

«Раз ушёл пешком, значит, недалеко», — подумала Илона. На всякий случай она сама обошла весь дом, ведь могло статься, что Ладислав Дракула в последнюю минуту передумал и вернулся, но оказалось, что нет — ушёл. Оставалось надеяться, что вернётся к ужину.

II

В октябре темнеет быстро, поэтому Илона с беспокойством смотрела из окна второго этажа то в один конец улицы, то в другой, а очертания домов и мостовой с каждой минутой всё больше терялись в сиреневых сумерках. «Если Влад не придёт сейчас, то, наверное, вернётся только утром», — думала супруга Ладислава Дракулы, ведь в Пеште, как и в любом городе, имевшем стены, ходить по улицам в тёмное время суток строго воспрещалось, а за исполнением запрета следил особый патруль. За прогулки в ночное время можно было угодить в городскую тюрьму, а там претерпеть множество неудобств и лишений, пока тюремщики разберутся, что к ним попал не кто-нибудь, а знатный человек.

Если бы Ладислав Дракула, выходя из дому, взял с собой в сопровождающие хотя бы пару слуг, то мог бы и пренебречь правилами, но он ушёл один и никому не сказал, куда. «Хочет почувствовать себя свободным, — думала Илона. — Что за ребячество! Быть свободным и быть никому не нужным — совсем не одно и то же. Король говорит слугам, куда направляется, потому, что всем нужен, а не потому, что должен отчитываться. Только человек, которого никто не хватится, может никого не предупреждать, куда идёт». Однако следовало смириться и по возвращении мужа не высказывать упрёков. Лишь бы пришёл!

Ужинать Илоне в итоге пришлось только с пасынком, и она впервые за долгое время почувствовала, что у неё совсем нет аппетита, и вкуса пищи как будто не чувствуется.

— Матушка, не тревожьтесь, — успокоил её Ласло. — Я помню, отец уже поступал так, когда мы ездили в Эрдели по саксонским городам. Ему приходилось выслушивать от саксонцев много упрёков о том, что он сделал в саксонских владениях раньше, много лет назад. И надо было слушать и не возражать, потому что иначе не состоялось бы примирения, а ведь Его Величество хотел, чтобы мой отец со всеми в Эрдели помирился. И вот иногда на отца находила такая досада от всех этих упрёков, что ночью он покидал жилище, нам отведённое, и бродил один по улицам в темноте, как будто хотел, чтобы его забрала стража. Или, может, он хотел с этой стражей подраться? Не знаю. Слуги Его Величества, которые сопровождали нас, просили отца, чтобы он так не делал, а он не слушал. Но ничего не случалось. Отец каждый раз возвращался. Вернётся и теперь.

Поскольку пасынок минувшим днём тоже присутствовал на встрече в королевском дворце, после которой Ладислав Дракула ходил угрюмый, Илона спросила:

— А Его Величество, когда вы виделись сегодня, говорил что-нибудь ободряющее? Говорил, когда состоится крестовый поход?

— Да. Его Величество сказал, что война с турками будет этой зимой, — прозвучал ответ. — И больше ничего не сказал, хотя отец просил подробностей. Отец стремился узнать хотя бы о том, сколько человек он получит под командование, но Его Величество ответил, что пока не решил.

Пасынок говорил так спокойно, будто предстоящая война — то же самое, что ещё одна поездка в Эрдели. И неудивительно. Ведь он знал о войнах только из книг.

По правде говоря, Илона знала не намного больше, но она помнила, как её матушка девятнадцать лет назад провожала отца в крестовый поход. Крестоносцы собирались оборонять Нандорфехервар — большую крепость на Дунае, которую турки считали воротами в Европу, — и бои за крепость обещали быть упорными и кровопролитными, поэтому мать Илоны, ожидая новостей об окончании похода, заставляла младшую дочь и всю челядь, молить Бога о даровании победы христианам.

«Когда Влад уйдёт в поход, наверное, я тоже буду заставлять всю челядь молиться», — думала Илона, ведь ей уже сейчас хотелось пойти в свою спальню и, встав на колени перед домашним распятием, попросить Бога, чтобы муж наконец пришёл домой.

* * *

Ладислав Дракула вернулся, когда тьма на улице уже казалась непроглядной. Почти весь дом уже уснул, но Илона даже не думала ложиться, а сидела в гостиной и вышивала при свете свечей, вслушиваясь в тишину. Окна этой комнаты выходили во двор, поэтому отсюда хорошо был бы слышен стук в ворота.

Этот стук раздался очень явственно. Илона вскочила, собираясь, если что, открывать сама, но её опередил конюх. Вот он с фонарём прошёл через двор, затем спросил, кто стучит. После этого скрипнула калитка, снова скрипнула, закрываясь, и вот стало видно, что конюх идёт обратно, а рядом с ним — ещё один человек в плаще и шапке с пером, на которого фонарь отбрасывал отсвет.