Принцесса Иляна

Конюх направился в конюшню, а его спутник — к главному крыльцу. Входную дверь Илона нарочно велела не запирать, поэтому теперь просто стояла и вслушивалась, чтобы понять, куда направится возвратившийся муж.

Наверное, Ладислав Дракула сначала собирался идти наверх, в свою спальню, но, видя свет в гостиной, где находилась Илона, прошёл в эту комнату. Взглянув на жену, он, ни слова не говоря, бросил шапку на стол, затем, расстегнув пряжку плаща, бросил его рядом с шапкой, уселся в кресло и уставился на супругу, явно ожидая, что первой нарушит молчание она.

«Извиняться не будет, — подумала Илона. — Наверное, устал быть виноватым». Но и ей просить прощения казалось не за что, поэтому она просто подошла и прикоснулась пальцами к его руке, покоившейся на подлокотнике кресла:

— Прошу тебя: не уходи, никому ничего не сказав. Когда ты был в Эрдели, я волновалась. И зимой стану волноваться, когда ты отправишься на войну. Но хотя бы сейчас, пока ты не уехал, подари мне немного спокойствия. Прошу тебя.

— Откуда ты знаешь, что зимой будет война? — спросил муж. — Тебе сказал Матьяш?

— Нет, мне сказал Ласло, — ответила Илона и вдруг добавила: — А ты когда собирался мне рассказать? Твой сын знал, что ты идёшь в поход. Твои бояре знали. А раз Матьяш не делает из этого секрета, значит, при дворе тоже судачат, что мой муж отправится на войну. Одна я в неведении!

Ладислав Дракула улыбнулся, а затем вдруг подался вперёд, поймал жену за талию и, ловко развернув, усадил к себе на колени. Илона ахнула от неожиданности, но как только пришла в себя, с неудовольствием отметила, что от мужа пахнет дешёвым вином и жареным мясом: «Значит, сидел в трактире. Пил, ел. А дома ужинать не хочет!»

К счастью, Ладислав Дракула не заметил недовольства, промелькнувшего на её лице. Он совсем развеселился от слов «одна я в неведении», а теперь, обнимая жену, сидевшую у него на коленях, попытался её поцеловать, но дотягивался только до скулы.

— Со мной нелегко. Да, знаю, — сказал Ладислав Дракула. — И почему ты меня терпишь? Ты, наверное, копила терпение, как приданое.

Илона не ответила. Чуть повернув голову, она посмотрела ему в глаза и вдруг вспомнила слова пасынка, пытавшегося вспомнить валашскую сказку о принцессе Иляне. «Витязь каждый раз приходил к Иляне жаловаться на свою нелёгкую жизнь», — как-то так говорил Ласло.

— Жёнушка, поцелуй меня, чтобы я знал, что ты на меня не сердишься, — меж тем попросил муж, и ей ничего не оставалось кроме как покориться, но, исполняя просьбу, она ещё острее ощутила запах трактирного вина. Также не удавалось не обращать внимания на колючие усы и на то, что подбородок у мужа шершавый, уже успевший покрыться щетиной с нынешнего утра. И всё же Илона не вырывалась, не кривила лицо и думала: «Да, Влад, с тобой нелегко, но мне остаётся только простить тебе все твои выходки».

Это казалось очень странно — раньше она всё время выискивала в нём то, что ей не нравится, а теперь чувствовала, что готова бесконечно прощать ему эти недостатки. Конечно, недостатки не делали его привлекательным, но и не отвращали, как бывало прежде. Они делали его живым, по-настоящему живым. «Только мертвец не сделает ничего обидного или досадного для его супруги, — думала Илона. — Мертвец уже всё совершил, и уже давно прощён. А живого мужа надо прощать и прощать. Чуть ли не каждый день. И это хорошо».

— О чём ты задумалась? — меж тем спросил Ладислав Дракула, который после поцелуя в губы успел поцеловать её в щёку и в шею, а отклика не получил.

— Ты вот уже несколько дней как приехал из Эрдели, но ничего не рассказал мне о поездке, — произнесла Илона. — Я кое-что слышала от других, но не от тебя.

— Не хочу рассказывать, — ответил муж, продолжая её обнимать и устраивая голову у неё на плече. — Когда рассказываешь, то вспоминаешь, а я хочу забыть. Мне там, в Эрдели пришлось выслушивать упрёки от людей, которые никогда не были мне друзьями, но я должен был слушать и называть этих людей «друзья мои».

— Ты говоришь о саксонцах?

— Да. Тоска и позор, и больше вспомнить нечего. А когда мои дела с этими мнимыми друзьями были улажены и так называемая дружба восстановлена, я получил печальную весть — мой младший брат Раду умер недавно.

По правде говоря, Илона даже не знала, что у её мужа был брат, и сколько их было всего. Ей никто не говорил, и она, стыдясь признаться в этом, осторожно спросила:

— Отчего он умер?

— Турки казнили. Так мне было сказано.

Супруге Ладислава Дракулы было известно, что между братьями, соперничающими за престол, нередко возникает взаимная неприязнь, однако муж никакой неприязни к брату не выказывал. В чём заключалась причина, Илона сходу понять не могла, поэтому задавала вопросы как можно осторожнее:

— Ты, наверное, думал, что встретишься с ним, когда вернёшься в Валахию? А теперь тебе грустно, что не встретишься?

Ладислав Дракула чуть приподнял голову, чтобы посмотреть в лицо супруги, а затем снова устроил голову у неё на плече: