Принцесса Намонаки

– Хотите, я подарю вам щенка или котенка? – поинтересовалась я, погладив ее любимицу, золотоволосую розовощекую куклу-даму, чем-то похожую на госпожу Югэи. – Они тоже будут вашими друзьями.

Императрица побледнела и замотала головой.

– Что вы, не надо! Их убьют, утопят или задушат…

– Почему?

Договорить мне не дали.

– Что вы делаете, государыня? – раздался вдруг голос из галереи.

В покои вошла госпожа Югэи, уже без канцлера, которому, надеюсь, перегрызла глотку. Она остановилась напротив кукольного дворца, и императрица застыла, будто ее застали за чем-то постыдным.

– Вы утомляете принца, – добавила госпожа, презрительно скривив губы.

– Напротив, – улыбнулась я. – Политика утомляет меня сильнее, а вы ведь о ней говорили с Его Сиятельством, не так ли?

Госпожа Югэи подняла брови – черные и выразительные от природы, не накрашенные, как у императрицы.

– Вы будущий император, Ваше Высочество. Вы должны любить политику.

«Должны»? Никто не говорит наследнику, что он что-то должен. Никто, кроме императора. Кем эта фаворитка себя возомнила?

– Зачем? – рассмеялась я. – У меня ведь будет жена, чтобы любить интриги и разбираться в них.

Госпожа Югэи улыбнулась еще презрительнее и бросила:

– Что вы такое говорите, Ваше Высочество?

– Правду, – вздохнула я. – Не расскажете ли, на ком мне следует жениться?

Госпожа подняла руки, закрыв лицо широкими рукавами – очень модный при дворе жест.

– Кажется, вы смеетесь надо мной, Ваше Высочество.

– Что вы, – ответила я, выпрямляясь. – О! Мне только что пришло в голову: а вы-то, госпожа, почему еще не родили?

Императрица за моей спиной ахнула, а госпожа Югэи покраснела. Слова у нее закончились.

– Что вы… Как вы…

– Кажется, я утомил вас, простите, – равнодушно бросила я. – Государыня, надеюсь снова с вами увидеться. Госпожа Югэи, я очень хочу брата. Вы постарайтесь, ладно?

Если она и нашлась с ответом, то уже после моего ухода. Надеюсь, императрице не влетело. Бедная девочка, как же я ей не завидую! Думала, хуже участи задохлика-принца ничего нет, а оказывается, есть.

– Господин, накажите за дерзость, – сказала Рен, когда мы покинули дворец императрицы. – Но ваше поведение было вопиюще невежливым.

– Я знаю.

– Зна… Ох, конечно! – И с досадой в голосе добавила: – Молю о прощении.

Я кивнула и повернулась к телохранителям.

– Господа, кто хочет безнаказанно побить принца? Мне нужен партнер для упражнений с мечом. Я весь ваш, приступайте.

Вы удивитесь, как много нашлось желающих, когда я смогла убедить их, что кары не последует.

Она, кстати, все-таки последовала: Рен так разошлась, когда увидела мои руки в синяках, так кричала, и вопли ее сливались в одно сплошное тявканье. Я слушала, пока служанки накладывали на синяки мазь, слушала, и что-то шевелилось в голове. Какая-то мысль, которая еще не обрела форму. Что-то про тявканье… Но я так и не поняла что.

Позже, во время традиционной партии в «игру генералов», император поинтересовался:

– Как прошла встреча с императрицей, Ичи?

– Вам ведь уже сообщили, Ваше Величество. – Я подвинула пешку на клетку вперед.

– Действительно, – император с улыбкой забрал несчастную пешку в свой резерв. – Что тебя так поразило в ней? Объяснись.

Я вздохнула и отдала в жертву слона. Несложно было выяснить, что император легко забывался, если ему поддаваться. Он был слишком высокого мнения о себе и играл, чтобы победить. Установка неплохая, но снижала внимательность.

– Ее Величество выглядит усталой, государь. Мне кажется, она нездорова. И очень одинока.

Слуги, следившие за нами из-за ширмы, дружно затаили дыхание. Прозвучало это как сдавленное «а-а-ах!». Клянусь, Рен бы хлопнула ладонью по лбу, если бы это было вежливо.

Император рассмеялся. Я только что отдала ему еще и коня, он был доволен.

– Нездорова? Ты ошибаешься, Ичи, она свежа, как роса поутру.

– Скорее, как птенец в клетке.

– Объяснись, сын. – Император нахмурился.

Я скормила этому проглоту еще пару фигур и лишь тогда ответила:

– Госпожа Югэи кажется влиятельнее императрицы.

– Естественно, она ведь старшая наложница, – отмахнулся государь. – Ее забота – дарить мне удовольствие, а не сыновей. Я понимаю: ты боишься, что государыня родит сына и он подвинет тебя в очереди на престол.

– Не боюсь, – честно ответила я. На самом деле это решило бы многие мои проблемы, хотя и породило бы новые. – Государь, простите мою дерзость, но взгляните, пожалуйста, на доску.

Император изумленно на нее уставился и только тогда понял, что прошляпил мне мат. Нечасто, но мне удавалось подловить его на невнимательности. Он каждый раз так забавно удивлялся!

– Любопытно… Ичи, ты можешь подарить императрице котенка – или кого ты ей предлагал? Его не тронут.

Я промолчала, хотя очень хотелось уточнить: а в уборной за мной тоже следят? Мне казалось, с императрицей мы были одни, а слуги ждали достаточно далеко, чтобы не подслушивать.

– Подбери кого-нибудь, когда пойдешь сегодня за стены, – добавил император.

Я только вздохнула. Конечно, он все знал.

– До полуночи возвращайся, а не то я отправлю за тобой стражу, – добавил государь.

На этом мы расстались.