Принцесса Намонаки

Со мной в город собралась и Рен, словно так и было задумано.

– Кто же вам все объяснит, господин? Вы же память потеряли, – невозмутимо ответила она в ответ на мое удивление.

Мне стало интересно:

– А я вообще в городе когда-нибудь был?

– О да, конечно, Ваше Высочество. Проезжали в карете. А как же, вы думаете, вас привезли в Дайкоку?

Понятия не имею. Может, в ковре, как Клеопатру. Но этого я, естественно, говорить не стала.

Честно признаюсь, я волновалась. Незнакомый город, чужой, я в одежде аристократа, а не принца, который для простолюдинов неприкосновенен. Случись что, буду сама виновата. Это если в воротах не остановят…

Мне остро не хватало Ли, уж не знаю почему.

Рен что-то спрашивала, но я почти не слушала, думала о Ли и о том, что все это, возможно, плохая идея и вообще западня – император же откуда-то знает о моих планах.

Одежда аристократов отличается от наряда принца, на мой взгляд, в лучшую сторону. Во-первых, слоев меньше. Во-вторых, эти слои не такие яркие – нет всей этой золотой и серебряной вышивки, от которой в глазах рябит, нет длиннющего шлейфа, в котором я вечно умудряюсь запутаться. И без шапки с высоким лепестком можно было обойтись, достаточно закрепленного шпильками узла на затылке. А еще меня очень порадовал изогнутый меч, торжественно прикрепленный Рен к моему поясу.

– А не наоборот? – уточнила я. Острие меча смотрело вниз, а не вверх, как в арабских сказках.

– Нет, господин, – удивилась Рен.

Я вспомнила, что Ли носил меч так же. Сердце снова кольнуло, но я заставила себя успокоиться и отвлечься.

– А деньги?

– Господин, прошу, позвольте мне нести кошелек. – Рен показала кожаный мешочек, в котором что-то стукнулось друг о друга.

Идея мне не понравилась: вдруг я потеряюсь и останусь совсем без денег? Но и служанка была права: с меня этот мешочек срежут моментально, пока буду по сторонам глазеть. Да и, подозреваю, не пристало благородному господину самому считать деньги.

Но внутрь я все равно заглянула – в мешочке оказались круглые монеты с квадратными отверстиями посередине: медные, серебряные и золотые.

– И… это много?

Рен смотрела так, словно хотела сказать: «Вам хватит», но ответила, конечно, вежливее:

– Господин желает купить что-то драгоценное? Если так, то я пошлю слугу во дворец…

– Не желаю, – перебила я.

Самое большое разочарование ждало меня у дворцовых стен. Нет, нас не поймали и вернули, а спокойно выпустили. То есть мы прошли через одни ворота, потом другие и, наконец, третьи. И все. Я-то думала, сейчас по деревьям придется лазать, как в фильмах, через стены перепрыгивать. А тут… так легко все вышло. Разочарование!

Со мной отправились только трое телохранителей, остальные семеро тоже находились где-то рядом, но не на виду. Так мне предложили, и я согласилась. Отряд в двенадцать человек точно привлечет внимание, а зачем оно мне?

За стенами шумел настоящий, яркий, живой город. Я шагнула за ворота, а мне показалось, что я пошла навстречу прибою – так вокруг все рокотало… и восхищало.

Дворец императора – то есть весь дворцовый комплекс – огромен и сам по себе напоминает город, упорядоченный, полный правил, тишины и роскоши. Но настоящая столица оказалась совсем другой. Она тонула в зелени и в розовых лепестках, эти лепестки летели, как у нас в июне летал тополиный пух – точно снег. Только снег здесь был ароматным и розоватым, как сахарная вата.

Неподалеку от стен дворца располагался рынок, где торговали шариками из теста, нанизанными на шпажки, жареными осьминогами и кальмарами. Я цапнула одну из шпажек и, обжигаясь, тут же умяла верхний из трех шариков, пока Рен платила.

– Господин, они же могут быть отравлены, – тихо простонал кто-то из телохранителей, а Рен тревожно закивала головой, как болванчик.

Я потянула носом, вдыхая упоительный аромат жареного мяса, взялась за второй шарик, в нем оказалась начинка из креветки, и пробубнила с полным ртом:

– Жнафит, скофо окофурюсь и умфу щафлифым.

Возражать мне никто не стал. И хорошо, потому что тогда я и правда готова была умереть, но съесть еще парочку таких шариков. До чего же вкусная оказалась штука!

За воротами дворца гуляло много молодых придворных в сопровождении одного-двух слуг, и никто не смотрел на них с благоговением, никто не падал перед ними ниц, так что я со свитой в глаза никому не бросалась. Какое счастье!

После та́коя́ки – так назывались те шарики – я нашла торговый ряд, где продавали шелк, и стала тоскливо переминаться с ноги на ногу у розового свертка. Он был цвета раннего заката. Или этих вот вишен, аромат которых стоял в воздухе.

– Господин, желаете прислать его в подарок? – наклонилась ко мне Рен. – Но для госпожи Югэи он слишком дешев.

Я хотела его себе, но понимала, что нельзя, а госпожа Югэи точно обойдется.