Принцесса Пустоши

— Да! — Гонец длинно выдохнул, осушил бокал и заплетающимся языком подтвердил: — Здрав будет наследник Найрек!

Пока королевский гонец закусывал и что-то бормотал о восхитительном бренди, чья-то рука вылила остатки из бутылки в бокал.

— За здоровье хозяина дома.

— А за-а это мы-ы уже пил-ли! — пьяно ухмыльнувшись, покачал ложкой гонец.

Он поднял мутные с хитринкой глаза на собутыльника, уронил ложку и попытался встать — напротив сидел и добро улыбался герцог Арлей.

— Место! Ну?!

Хмель слетел с гонца ровно на столько, что он сумел ухватить бокал, вскочить на ноги, выпить и без заикания выкрикнуть:

— Здрав будет хозяин дома герцог Дэйран Арлей!

— Хорошо, — согласился герцог. — В темную его.

Пьяного гонца скрутили и увели, а герцог распорядился:

— Смотрите, чтоб не простудился. И воды ему побольше оставьте. А завтра — накормить, как положено. Все хорошо, Реток! — усмехнулся герцог, заметив, какое страшное лицо состроил старший конюх в адрес своего помощника. — Он все сделал очень хорошо.

— Да я б его…

— А что я?! Их светлость приказали! А гонец хорош! Две трети бутылки в нем…

***

C погрузкой управились до полудня. Повозки одна за другой подходили к амбарам и складам, принимали ящики, бутыли, мешки, строились перед воротами в Пустошь и опускались на каменные плиты двора. А три открытые прицепные платформы, груженные брусьям и досками, караванщики без лишних споров разыграли на пальцах. Не то чтобы эти прицепы сильно мешали движению, но традиция есть традиция.

Понятно, что скрыть подготовку повозки герцога не удалось. Мало того, что Реток не явился проследить за погрузкой, так еще и его помощники на все вопросы по этому поводу только отнекивались с загадочными лицами:

— Не знаем… Не ваше дело! За своими делами следите!

Мол, мы-то знаем, а вам не положено!

А уж когда повозка герцога после проверки орудий подплыла к складам…

— Слышь, Реток! А что это за труба у тебя на крыше? Страшная… И куда это ты намылился? Да еще и на снегопад глядя? Один едешь или кого возьмешь с собой?

Но старший конюх на этот раз оказался столь же внятным, как его помощники:

— А мне-то почем знать? Мне сказано — я делаю. А вы воду залили? Продукты проверили? А то друг друга есть будете в дороге!

Лишь старшему караванщику Реток подмигнул и тихо сказал:

— Похоже, что не шесть, а семь повозок у тебя будет…

— Семь не шесть, число не четное, знатное, — явно обрадовался караванщик. — А до какого места? И что, сам с нами?

— Ничего больше не знаю! — отрезал Реток.

И уже через час весь караван перешептывался, что сам герцог Арлей отправляется в Пустошь.

Незадолго до обеда дверь камеры, где сидел королевский гонец, распахнулась, и вошел слуга с факелом в одной руке и табуретом в другой. Пока пленник щурился от света, Дэйран Арлей отослал слугу и уселся на табурет.

— Ваша светлость! — согнулся в поклоне гонец.

— Он самый, — согласился посетитель. — Накормлен, напоен?

— Спасибо, ваша светлость!

Герцог долго рассматривал помятое лицо пленника, а затем произнес:

— У нас образовалось одно недоразумение…

Гонец предельно втянул голову в плечи.

— Из которого мне видится несколько выходов…

Гонец, казалось, перестал дышать.

— И вот один из них… Возможно, что твоя кобыла сломала ногу на перевале и ты всю ночь бегом добирался до замка… А как раз сегодня у меня не оказалось свободных лошадей и пришлось ждать утра…

Королевский гонец, уже попрощавшийся с жизнью, судорожно сглотнул и кивнул.

— Хорошо. Завтра ты получишь письма и пару лошадей. Не жалей их. Ты должен пройти перевал и спуститься в долину за шесть часов. Потом пойдет снег… Или немного позже. Главное, добраться до Гранчиса. Там, если понадобится, ты получишь повозку. Если запомнил, что я сказал, кивни.

Гонец мелко закивал.

— Хорошо. — Герцог встал и, выходя в дверь, распорядился: — Выпустить и помыть. Завтра утром должен быть готов выехать.

Весь вечер герцог Арлей посвятил написанию писем. Проще всего далось послание доверенному лицу в Гранчис, дабы гонца при необходимости обеспечили повозкой и провиантом на дорогу в столицу. Понятно, что это дело королевской службы, но пока они раскачаются… Лучше все предусмотреть самому — надежней будет.

Немного сложнее оказалось написать ответ на королевский приказ — четыре листа сгорели в камине. Но, в конце концов, герцог решил, что основной текст письма уже есть в полученном приказе, и написал всего несколько предложений:

«Мой король!

Ваш приказ будет выполнен при любых обстоятельствах.

До весны вынужден уехать из замка по торговым делам.

Преданный вам —

герцог Дэйран Арлей».

Запечатав конверт личным перстнем, герцог подумал, что даже написанного слишком много. Ну какое дело королю, куда и по каким делам уехал один из его подданных? Даже не придворный! Хотя и тесть…

Письмо королеве далось еще труднее, как по времени, так и по числу листов бумаги, канувших в камин. Арлей даже попытался набросать черновик, что так же не увенчалось успехом. Герцог с отвращением, как на ядовитую пустошную зверушку, посмотрел на письмо королю, и, как ни странно, оно навело на простую мысль.

«Моя дорогая дочь Тиана!