Принцесса Шиповничек

– Что было дальше? – нетерпеливо спросила Бекка.

– А ты ждешь конца истории? Не все истории имеют конец, дорогая Бекка.

– Подозреваю, дорогая Магда, что у этой истории конец есть.

Магда весело рассмеялась, придвинула пряники, отломила кусочек, положила в рот и закатила глаза, изображая восторг. Прожевала, изысканным жестом приложила к губам полотняную салфетку, вздохнула.

– Хочешь знать, чем дело кончилось? С этого дня я начала исповедовать – так? – иудаизм. Я подружилась с одноклассниками-евреями, ходила к ним в гости на праздники. Не в каждом доме еврейский праздник был праздником, знаешь ли. Мама этого не одобряла.

– А папа?

– Ему было все равно. Он только не хотел, чтобы я стала католичкой.

– Ты по-прежнему исповедуешь иудаизм?

– Праздники я не исповедую.

– Не отмечаю.

– Да, не исповедую и не отмечаю. Не знаю иврита. Но я изучаю историю в университете, особенно историю Холокоста. Я член Еврейского студенческого союза.

– Так я на тебя и вышла. Через Краковский еврейский институт.

– Значит, если бы моя учительница не повела нас в то страшное место, мы бы никогда не встретились.

– А я никогда бы не попробовала таких потрясающих пряников, – улыбнулась Бекка.

Они расплатились и пошли под ручку по неширокому бульвару. Бекку это сначала смущало, но потом она увидела, что многие девушки так ходят.

– Теперь в Хелмно?

– Давай сделаем небольшой крюк и заедем в Быдгощ. Тебе понравится город. И скоро будет самое время пообедать.

– Но мы же только что ели, – возразила Бекка.

– Стоит тебе только почувствовать запах бигоса и вареников, попробовать польские налистники, и у тебя сразу упадут все вопросы.

– Вопросы отпадут, – снова поправила Бекка и добавила: – Я пробовала все это раньше. Ну, разве что бигос не ела. Знаешь ли, там, где я живу, большая польская община.

Магда остановилась, отпустила Беккину руку и очень серьезно сказала:

– Но ты ничего этого не ела в Польше! Ладно, сперва я покажу тебе памятник Николаю Копернику. Знаешь про такого?

– Конечно, знаю.

– Отлично! – Магда подмигнула. – А то говорят всякие ужасы об американском образовании. Николай Коперник родился здесь, в Торуне. А в старом городе множество красивейших домов. Я бы здесь с удовольствием поселилась.

В конце концов Бекка сдалась: остаток дня она будет изображать туристку и позволит Магде быть гидом. А уж поиски они продолжат потом. Гемма бы это одобрила.

В ресторане Бекка соглашалась на все, что заказывала Магда. Бигос оказался жирным тушеным мясом, а на десерт им принесли нечто очень сладкое и очень сытное – те самые налистники с творогом и сметаной.

– Если я буду так есть каждый день, – предупредила Бекка, – мне понадобятся джинсы пятьдесят второго размера, которые я тебе привезла.

Она заплатила за них обеих и удивилась, как дешево это обошлось.

Дорога в Быдгощ шла мимо полей желтых люпинов. Цветы качались из стороны в сторону под легким ветерком. Белые облачка над головой, казалось, только что выстирали. В заводях по колено в воде стояли ивы – не те, плакучие, к которым привыкла Бекка, а могучие деревья с торчащими вверх ветками. Бекка обратила на них внимание Магды.

– Они не сами по себе здесь выросли, – объяснила Магда. – Мы их обрезаем и плетем из прутьев корзины. У вас есть корзины?

– Ивовые корзины! – воскликнула Бекка. – Вот уж не думала, что они и вправду из ивы.

– Ну, вы, американцы, никогда не останавливаетесь удивлять!

– Не перестаете удивлять, – поправила Бекка.

Бекка съехала на обочину и затормозила.

– Фото? – спросила Магда.

– Да – ты на фоне ив.

– В воду не полезу. Я от этого не вырасту, – сказала Магда и сама рассмеялась над своей немудреной шуткой. Бекка не выдержала и тоже расхохоталась, сняв Магду именно в этот момент. Для верности она сделала еще один кадр.

Они миновали большое поле, потом березовую рощу. Стволы берез так и сияли на солнце.

– Люблю березы, – заметила Бекка. – У нас перед домом растет береза с тройным стволом.

– Да, это и мое любимое дерево, – отозвалась Магда. – Знаешь, что березы значат для Польши?

– Нет.

– Мой профессор говорит, что раньше верили – в березах живут души умерших. Даже в наши дни мы называем Троицу «Зеленые святки». Люди приносят домой ветки берез, чтобы украсить окна. Немножко язычество, да?

Бекка смотрела на дорогу.

– В Майданеке, наверно, много берез.

Магда то ли вздохнула, то ли всхлипнула:

– Дорогая Бекка, березы в Польше повсюду.

Через час они доехали до Быдгоща и остановились в гостинице «Брда».

– Первый раз вижу гостиницу, в которой нет гласных, – сказала Бекка.

– Почему это у нас нет классных гостиниц? – возразила Магда, толком не расслышав. – У «Брды» – три звезды. Не такая уж мы и бедная страна.

Бекка попыталась было объяснить, что имеет в виду и почему получилось так забавно, но Магда, кажется, не поняла, и Бекка сдалась. К тому же в названии гостиницы все-таки одна гласная была, так что шутка выходила так себе.