Принцесса Трои

– Когда слишком долго не дует сильный ветер или не идет дождь, мои ребра болят, словно что-то давит на них изнутри. Тогда я просто вынужден выпустить их, даже если ветер или дождь окажутся слишком сильными. Разве это плохо? – Он смахнул виноградные веточки с колен. – Это и правда плохо.

Вороны Аполлона приземлились и начали есть его порцию инжира. Когда бог попытался их прогнать, птицы уселись ему на голову и плечи.

Не судят волки о вине
Иль благочестии того, в кого вонзают зубы.
Не видят вóроны трагедии в беде,
Покуда нас самих угроза не коснулась.

С этими словами они улетели.

– Вороны знают, что я омерзителен. – Эвр вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперед, – Посылаю ли я дождь недостойным крестьянам, обделяя достойных? Откуда мне знать? Должен ли я познакомиться с ними, даже теми, кто не делает мне подношений? – Он резко остановился. – Что ты думаешь об этом, Кассандра?

Не меня надо было спрашивать о таком!

– Если мне не удастся отговорить Париса и Елену от совместного побега, но смогу убедить их хотя бы не ехать в Трою, – я уже буду счастлива. Но тогда погибнут люди где-то в другом месте. – Эта мысль волновала меня. – Ты презираешь меня?

Он присел на корточки и улыбнулся.

– Ты совсем как я, только без ветра.

Я рассмеялась. Он всегда знал, как меня подбодрить.

Эвр внезапно выпалил:

– Если бы Аполлон дал тебе силу видеть будущее богов, ты могла бы сказать мне, к чему приведет насланная мною погода.

Я бы с удовольствием это сделала!

Кое-что о его далеком будущем я и правда знала, хоть и молчала об этом. Смертные забудут о богах. Их алтари и храмы сохранятся только для того, чтобы на них глазели. Я была уверена, что Эвра это сделает несчастным, и хотела как-то помочь ему будущему.

– Ты же будешь навещать меня в Аиде? Когда бы я там ни оказалась?

– Конечно же. – Он улыбнулся.

– И даже спустя много лет и целые столетия?

Он нахмурился.

– Да! Я же сказал, что буду.

– Хорошо. – Значит я буду видеть его, смогу его утешить. А он утешит меня.

Бог сказал:

– Наша дружба будет длиться вечно.

В том мрачном месте мы бы обрели свет счастья. Я ответила:

– И даже погребальный костер не разлучит нас.

12

На третий день мы приземлились на крутом холме возле Спарты, когда уже близился вечер.

Спарта стояла на берегу широкой реки и на деле оказалась немногим больше деревни. Пока мы летели, я не заметила ни величественного дворца, ни гражданских зданий, ни даже городской стены, хотя горы, окружавшие его с трех сторон, и холмы, на которых мы расположились, с четвертой, наверняка, неплохо защищали город.

Ветер донес Эвру, что мой брат всего в миле от нас, о чем и сказал мне бог. Мы сели на замшелый камень и стали ждать.

Если мы потерпим неудачу здесь, то останется только одна последняя ступенька. Я то и дело вскакивала на ноги, затем снова садилась. Я напомнила себе, что надо просто помешать Елене покинуть свой дом, своего мужа, свою дочь – всех тех, кто любил ее. Вряд ли могло найтись дело проще.

– Стоит ли мне отправиться в город вместе с вами?

Я боялась, что Афродите может не понравиться вмешательство малого бога.

– Могу я просто позвать тебя, если мне понадобится помощь?

– Конечно! Я подожду за городом. Тебе будет достаточно просто прошептать мое имя. Я буду слушать.

Парис обогнул валун, и мы увидели друг друга. Брат всплеснул руками.

– Ты преследовала меня!

Вот как он обрадовался при виде сестры.

Мы с Эвром тут же вскочили на ноги.

Парис же, кажется, взял себя в руки.

– Волосы у тебя спутались, как птичье гнездо, словно боги покарали тебя безумием.

Я забыла взять с собой гребень!

– Это Энона послала вас двоих, чтобы вернуть меня назад?

– Нет, – возразила я, – но Эвр может отнести тебя к ней обратно, домой.

Ну же! Уходи!

– Сначала я приму дар богини. – Брат продолжил свой путь к Спарте.

Я присоединилась к нему.

– Значит, ты приведешь Елену к своей жене?

– Энона больше не моя жена. Я ушел от нее.

Таков был обычай. Мужу достаточно было уйти от жены чтобы их брак считался расторгнутым. Жене же нужно было разрешение отца на то, чтобы развестись.

– Но если ты вернешься к ней, – сказала я, – вы останетесь супругами, а это будет просто поездкой, – отец иногда уезжал по делам Трои, но мать не переставала быть его женой.

– Зачем мне возвращаться, если Афродита обещает мне женщину, о которой мечтает каждый?

– Какой же ты негодяй! – Эвр обзывал Париса всеми известными мне ругательствами: злодеем, недоумком, подлецом, лопухом. – Да ты просто мерзавец!

Парис от него только отмахнулся, но я не сдержала ухмылки. Среди обвинений Эвра звучали и довольно ужасные оскорбления, описывавшие человека, что на словах превозносит тебя, а на деле бьет в спину.

Эвр дышал яростью.

– Это все правда.

Я напомнила Парису, что он обещал не привозить Елену в Трою.

– Правда?

Тропу сменила мощеная дорога.

Эвр остановился.

– Да помогут тебе боги, Кассандра.

– Спасибо! – я коснулась его руки, и мы оба покраснели.

Пока мы с Парисом спускались к Спарте, тот спросил: