Принцесса в центре внимания

– Перед вами, – ответил Хэнк все тем же глубоким низким голосом, – новый мужчина – модель нижнего белья от Кельвина Кляйна.

Лилли слизнула крем с пальцев.

– Н‑н-ну, – пробубнила она с набитым ртом. – Молодец.

– Это все только благодаря тебе, Лилли, – сказал Хэнк. – Если бы не ты, меня ни за что не взяли бы.

До меня вдруг дошло. Хэнк так изменился, потому что пропал его деревенский выговор!

– Да ладно тебе, Хэнк, – сказала Лилли. – Мы это уже обсудили. Это все благодаря твоим личным качествам, я просто немного подтолкнула.

Хэнк оглянулся на меня, и я увидела, что в его небесно-синих глазах практически стоят слезы.

– Твоя подруга Лилли, – проговорил он, – сделала для меня то, что никто еще не сделал за всю жизнь.

Я бросила на Лилли обвиняющий взгляд. Я так и знала! Я знала, что у них был секс!

– Она поверила в меня, Миа, – сказал Хэнк. – Настолько поверила, что помогла добиться того, о чем я всегда мечтал. Мечтал с детства, хотя множество людей, включая бабулю с дедулей, говорили, что это глупые фантазии, что они никогда не сбудутся и мне надо забыть про них. Но когда я рассказал о своей мечте Лилли, она протянула мне руку… – Хэнк вытянул руку в нашу сторону, и все мы – я, Ларс, Тина, телохранитель Тины Вахим, Шамика и Лин Су – невольно уставились на его пальцы с наманикюренными ногтями. – Лилли сказала: «Пойдем, Хэнк. Я помогу тебе исполнить твою мечту». – Хэнк опустил руку. – И знаете что?

Мы все, кроме Лилли, которая продолжала жевать, потрясенно замерли, поэтому Хэнк не стал дожидаться ответа.

– И это случилось. Сегодня, – сказал он, – моя мечта сбылась. Меня принял сам Форд. Теперь я модель.

Мы молча хлопали глазами.

– И всем этим, – заключил Хэнк, – я обязан этой женщине.

А потом был полный отвал башки. Хэнк встал со своего стула, подошел к Лилли, ни о чем не подозревающей, доверчиво поедающей десерт, и рывком поставил ее на ноги. Затем на глазах у всей столовой, включая, как я заметила, Лану Уайнбергер и всех ее подружек за чирлидерским столом, мой братец Хэнк поцеловал Лилли Московиц. Поцеловал с таким пылом, что чуть было не вытянул из нее наружу весь десерт.

Завершив поцелуй, Хэнк отпустил Лилли, и она плюхнулась обратно на стул с таким видом, будто ее долбануло током. А Хэнк одернул лацканы плаща и повернулся ко мне.

– Передай бабуле с дедулей, пусть ищут другого человека в скобяной магазин. Я ни в жисть… то есть я больше никогда не вернусь в Версаль. Никогда.

И он вышел из столовой небрежной походкой ковбоя, только что победившего в смертельной перестрелке. Точнее, он направился к выходу из столовой. Вот только шевелиться надо было поживее, поскольку среди наблюдавших за огненным поцелуем был не кто иной, как Борис Пелковски.

Борис Пелковски с ретейнерами на зубах и в свитере, заправленном в брюки, встал и произнес:

– А ну стой, орел.

Может, он только недавно посмотрел фильм «Лучший стрелок», но это «орел» прозвучало здорово угрожающе, да еще плюс акцент и все такое.

Хэнк продолжал идти. То ли не слышал, как его окликнули, то ли не желал, чтобы какой-то гениальный кузнечик испортил ему выход. Тогда Борис в безумном порыве схватил проходившего мимо Хэнка за руку и сказал:

– Ты прикопался со своими поцелуями к моей девушке, красавчик.

Клянусь! Так и сказал. У меня сердце аж зашлось. Вот бы какой-нибудь парень (ну ладно, Майкл) сказал так обо мне! Не крутая, как Джози, а его девушка. Борис назвал Лилли своей девушкой! Ни один парень еще не называл меня своей девушкой. Знаю я все про феминизм, и что женщины не являются чьей-либо собственностью, и что называть женщину своей – это сексизм, но все-таки если бы кто-нибудь (ну конечно, Майкл) назвал меня своей девушкой!

– Че? – не въехал Хэнк.

И кулак Бориса врезался в физиономию Хэнка. Пум!

Только это был не «пум». Это больше напоминало громкий треск костей, и все девочки дружно охнули от испуга, решив, что Борис изуродовал прекрасное модельное лицо Хэнка.

Зря боялись: это хрустели косточки Бориса. На лице Хэнка не осталось ни единой царапины, а вот Борису пришлось вправлять выбитые суставы.

А это значит… Никакого Малера! Ура-а-а!!!!!

Но, конечно, настоящие принцессы не должны радоваться чужой беде.

Пятница, 31 октября, французский

После обеда, пока еще не начался пятый урок, я одолжила у Ларса мобильник и позвонила в отель «Сохо-Гранд». Должен же хоть кто-то сообщить бабуле с дедулей, что с Хэнком все в порядке. В смысле – с новой моделью Форда, но, главное, что в порядке.

Мне кажется, бабуля сидела перед телефоном, потому что схватила трубку после первого же звонка.

– Кларисса? – проговорила она. – Они все еще не звонили.

Как странно. Кларисса – это бабушкино имя.

– Бабуля? – сказала я. – Это я, Миа.

– А, Миа. – Бабуля издала смешок. – Извини, детка. Я думала, это принцесса. Ну то есть вдовствующая принцесса. Твоя вторая бабушка.

– Ага, – ответила я. – Но это не она, а я. Хотела сказать, что видела Хэнка.

В ответ на том конце провода раздался такой вопль, что пришлось отодвинуть трубку от уха.