Принцип неопределенности

– Экзар? – удивился я, – Нет… он же умер. Я же не восхищаюсь грунтом или мусором. Прах тоже меня не интересует.

– Не перестаю тебе удивляться, – сказал джедай.

– Никто не заслуживает ни восхищения, ни порицания, если это никак нас не касается. В самом широком смысле слова, разумеется.

– Значит, безоценочное мышление? Всегда?

– Оно самое, – кивнул я в ответ.

– Не любишь вечные ценности, значит.

– Не люблю. Презираю их. От них несёт человечностью. Обезьянками. Роботами. Программным кодом. Не мной написанным и не мной придуманным.

– Если ты, как и все прочие, бунтующие против своего места в жизни, превозносишь а-моральное, освобождающее от кажущихся тебе глупыми норм, и принижаешь всё человеческое, видя в нём лишь бездумное потакание животным импульсам, то обрати взор на заснеженную Арканию или заплесневелые миры хаттов: вот уж кто чужд всему человечному или этичному, – мгновенно нашелся Бода, ловко в одном порыве связав слова. – И увидишь тогда, к чему приводит дословное следование твоим идеалам. Сомневаюсь, что ты сам захотел бы там жить.

– Верно, – не стал я спорить, – ведь я не хатт и не чистокровный арканианец. Помимо того, на Аркании мне пришлось бы платить огромную страховку частной полиции, ибо иной там и не водится. И по причине угрозы, нависшей над моей головой, и потому, что злоумышленников там ожидает различная кара за преступления против граждан-арканианцев и не граждан: всех прочих. Что обосновывает и различный риск, а значит и затраты на защиту личности и имущества. Поразительно разумно! Для арканианцев…

Но соль не в этом: все они замкнулись на интересах своего вида, в облигатно навязанных оковах биологии, не стремясь вступить в контакт с иными носителями разума. Вероятно, потому что их трудно сыскать в этой галактике. Такая огромная и одновременно такая пустая... Они остались верны ценностям, произведенным в той же фабрике, что и их бренные тела.

Повсюду бродят носители «ценностей», рабы условных и безусловных рефлексов.

Но и в таком случае их стратегия несколько превосходит человеческую – они чаще думают головой, когда принимают те или иные решения, а не слушают какое-то имбецильное «сердце». Хатты, на мой взгляд, неисправимые ретрограды, что меня сильно печалит. Но, живи и я тысячу лет, возможно, счёл бы уважение традиций самым рациональным поведением.

– Любопытно, похоже, ты недоволен, ни много ни мало – всем! – подавился Бода. – Напомни мне, почему ты считаешь, что, будучи человеком или близким к нему существом, ты не должен следовать общечеловеческим нормам? Чем ты лучше прочих?

– Не лучше. Ничем. Никого. Но и не хуже. Хуже… лучше… мы кучи кварков, звездный пепел, ненадолго сконденсировавшийся в лишенные совершенства белковые тела лишь для того, чтобы спустя мимолетное мгновение вновь развеяться над волнами.

Я не использую эти слова – «лучше», хуже» – без уточнения, для кого лучше. А что касается норм, да еще и общечеловеческих… Они не нужны. Никакие универсальные нормы не нужны. Я рационалист и не нуждаюсь в морали по очевидной причине — если она совпадает с выводами разума, она излишняя, если противоречит им, то она вредит мне.

– Удобная позиция, – сказал, усмехнувшись в бороду, Бода. Его, казалось бы, смешило сказанное мной.

– Она эффективна. Если люди хотят достигать своих целей, то наиболее оптимальный путь использовать – исследовать мир и действовать сообразно его законам, какими бы они противоестественными ни казались. И поступать с опорой на выводы разума, а не мимолетные чувства. Альтернатива – слепые хаотичные метания по воле иррациональных убеждений, «душевные» метания, что не приводят к желаемому результату. Разве что иллюзорному: но неотвратимо наступающая расплата с реальностью, как правило, бывает предельно, безгранично жестокой. Течению природных процессов нет дела до человека: оно убивает его после того, как биологическое его тело отслужит своё неуправляемой, подобной сели, генетической и культурной эволюции.

Если механизм ведет себя как механизм: исправно выполняет свою функцию, не желая её менять и менять самого себя, то с ним и поступают подобающе – когда он, надорвавшись играть одну и ту же роль, ломается, его выбрасывают на помойку. Изношенные запчасти переплавляют.

Естественные же желания, нормы и правила, одобряемое поведение почти целиком обусловлены особенностями нашего мозга, эволюционировавшего для принятия поспешных решений в условиях постоянной нехватки данных, да еще и в совсем иных условиях. Поскольку даже поспешное решение лучше никакого.

В условиях веры в духов и доминирующего магического сознания, перманентной войны – постоянного, безостановочного геноцида соседних стай приматов. И всё это исключительно для совершения одной-единственной биологической роли. Неудивительно, что они так неэффективны в достижении иных целей.

И после этого слово «человечность» для меня – низкое ругательство. «Человечный» – звучит как неразумный, подверженный когнитивным заблуждениям и опирающийся на веру, примат. Животное же не достойно звания «разумного человека» или просто «разумного».