Принципиальное отличие от нуля (сборник)

Машка росла, я ее постоянно подкармливал сгущенкой. Ребята по секрету приходили ко мне после школы, когда родителей не было, и тоже давали ей сгущенку с пробитыми дырками в крышке, а после хохотали, как она смешно пила его. К весне Машка уже подросла, и я уже к ней на территорию не заходил, боялся. Когда отец ее кормил или убирал за ней, она игралась с ним и часто валила его на землю, а затем лизала его лицо. Первый тревожный звоночек прозвенел в начале мая. Мы с семьей на майские праздники полетели на вертолете в Ухту – как же было пропустить демонстрацию. Там пробыли три дня. За Машкой смотрел дядя Юра – отцовский товарищ. На третий день дядя Юра ее не покормил (хорошо гулял 1-е и 2-е), и наша Маша, зная, откуда ей носят кушать (столовая ей очень хорошо была видна), рванула туда, разорвав цепь. В это обеденное время людей было много, все толпились возле раздачи, как тут вошла наша Маша. Как рассказывали потом – люди через окна вылетали словно пробки, и хотя все были уверены, что Маша не тронет, тем не менее, кушала она в гордом одиночестве, после чего пошла спокойно спать в свой сарай. Прибежавший на крики людей дядя Юра не дал разгоряченным мужикам ее пристрелить. Отец получил втык, и опять начались поиски зоопарка, но медведей не брали. Второй и последний звонок прозвенел через два месяца, когда я решил пойти на рыбалку. Я уже не раз ходил на речку ловить рыбу и всякий раз, когда возвращался, первым делом нес Машке рыбу. В этот раз она меня не дождалась. Цепь выдержала, а вот столб, к которому она была привязана – нет. Надо сказать, что на севере в июле жара доходит до 25 и 30 градусов, поэтому весь берег был усыпан отдыхающими, которые загорали (ветерок сдувал комаров), а самые смелые купались, хотя вода и была холодная. В общем, тут появляется Маша. Паника была страшная – купались все, причем многие били мировые рекорды не только в беге, но и в плавании. Я увидел это все после того как услышал крики. Машка, накупавшись, убежала в лес. Отцу опять досталось, но все надеялись, что она ушла навсегда. Нет, через дней семь она вернулась и стала бить лапой в окно. Хорошо, что отец был дома. Он ее покормил и вдвоем с прибежавшим дядей Юрой привязали ее. Этой же ночью, когда я уже спал, ее погрузили в машину и отвезли в лес. Застрелил ее из пистолета начальник местного отделения милиции. Мне сказали, что ночью ее забрали в Ленинградский зоопарк. Так бы я и не узнал правды, если бы не случай на охоте через год. Случайно в отца попала пуля, когда они охотились зимой на медведя шатуна, который не спал и пугал людей в близлежащих поселках. Рана оказалась серьезной, пуля вошла в тазовую область. Когда отца везли в больницу, он потерял много крови и уже в больнице, теряя сознание, сказал дяде Вите: «Быстро домой, вези желчь, Тома знает». Отца прооперировали, и после выписки дома был банкет. Подвыпив, произнесли тост за нашу Машу, которая дала желчь, которая очень помогла выздороветь отцу. Потом уже я узнал, что до сих пор она ценится на вес золота и обладает уникальными свойствами. Ну, а я, проревев двое суток и осознав произошедшее, до сих пор запомнил бедную Машу, нашу Машу…

Но всё сложилось, как в том старом пасьянсе

Глаза твои мне улыбнулись, и я понял,
Что это ты, и вариантов уже нет,
Пускай с друзьями я об этом много спорил,
Но ты со мной – и это всем во всём ответ.

На все вопросы взгляд твой мне давал ответы,
На все желания хватило твоих губ,
Ведь чувства все – как изумления раздеты,
Ты мне прощала, что бывал я в чём-то груб.

Но всё сложилось, как в том старом пасьянсе,
Уж тридцать лет прошло – ни тени нет, ни зла,
Я до сих пор склоняюсь в низком реверансе
За тот взгляд прошлый, что сквозь года пронесла.

Мы сами дурака взрастили